Не теряйте отчаянья. Новая книга. Стихи 2014–2015 гг.

Бывал и наш народ не прав,
когда на гнет не обижался
и, гениев своих поправ,
лжегениями обольщался.

Влип в хлад и глад, в очередя,

как в пасти волчие, в напасти,
башку лихую очертя,
и ухитрился, как дитя,
на столько удочек попасться.

О Господи, за что, скажи,

народ обманывали столько!
Но не заслуживал он лжи.
Доверчивость сбивала с толку.

Вблизи потемкинских ворот

махала чернь императрице.
Она вздыхала: «О народ!» –
до слез готова умилиться.

Держа бургундское вино

в когда-то пыточном подвале,
они – уж так заведено –
народ поддельный создавали.

Но что же делать нам, когда,

кроме трясины, нету брода
и неподдельная беда
у неподдельного народа.

Он выжил у Орды в плену.

Он Бонапарта объегорил.
Он спас от Гитлера страну
многомильонным вдовьим горем.

Но после стольких наших ран

не лучше, чем режим чинушный,
литературы стебный срам
и кинофильмов стиль чернушный.

Жестокость даже правдой врет.

Вы что, душою оржавели?
Да вы хотя бы свой народ,
как раненого, пожалели.

Он спас – тому свидетель я –

любви застенчивой прелестность
и сохранил среди ворья
всех изумляющую честность.

«Пока свободою горим…»,

не догорит в чистейших русскость,
и если рухнул Третий Рим,
Россия совести не рухнет.

В послепожарищном дыму

грех над золою изгаляться.
Негож к народу своему
высокомерный дух злорадства.

14 апреля 2015

«Не могли мы когда-то заснуть»

Не могли мы когда-то заснуть
в тех ночах, что и вьюжны, и льдисты,
с детской верой в «когда-нибудь»
русских кухонь «когда-нибуддисты»

Эти кухоньки были тогда

наш подпольный Гайд-парк и парламент,
где мы если уж пили – до дна,
и умели тихонько горланить.

Наши «если бы» и «кабы»,

упоение Самиздатом
стали знаком всей нашей судьбы,
дали боль быть во всем виноватым.

Но история не простит

сослагательного наклоненья
и неужто оставит лишь стыд
для всего моего поколенья?

Как бессмысленны те бунтари,

кто, считая, что братство – условность,
неготовность к свободе внутри
превратить неспособны в готовность.

Ты, любимая, не позабудь,

что искал я не без страданья
в беззащитном «когда-нибудь»
себе хрупкое оправданье.

Спешкой замысел каждый убит,

не бывают победы мгновенны,
и на цыпочках входят в быт
лишь продуманные перемены.

Спешкой можно все мысли спугнуть,

торопливость нам жизнь искорежит,
и насильно «когда-нибудь»
никогда не придет, не поможет.

И быть может, единственный «изм»

безо всяких кровавых восстаний,
мой наивный «когда-нибуддизм»
потихонечку будущим станет.

24 апреля 2015

Люди – родина моя