Не только кимчхи: История, культура и повседневная жизнь Кореи

Причин тут несколько. Во-первых, постепенно уходит в прошлое традиция регулярных (пару раз в неделю!) алкогольных посиделок после работы – традиция, следование которой многие десятилетия было практически обязательным. Во-вторых, в Корее в последние 15–20 лет наблюдается повальное увлечение здоровым образом жизни, который корейцы по непонятным причинам именуют wellbeing (это слово в английском имеет совсем другое значение: «материальное процветание», а вот в корейском его используют как синоним словосочетания «здоровый образ жизни»). Корейцы пьют и реже, и меньше, чем несколько десятилетий назад, и вдобавок начинают предпочитать менее крепкие напитки.

Та же тенденция наблюдается и во всём мире, и не исключено, что лет через пятьсот люди вовсе откажутся от потребления алкоголя. Но пока до этого ещё очень далеко, в том числе и в Корее.

В Корее меняется всё, включая и отношение к некоторым, казалось бы, незыблемым политическим принципам, и к представлениям о будущем страны. О том, как сейчас меняется отношение к перспективам объединения, пойдёт речь в следующей главе.

53 Как относятся в Корее Южной к Корее Северной?

2000-е гг. – меняется отношение к объединению страны

Дать ответ на вынесенный в заголовок вопрос не так просто, потому что единой позиции по отношению к Северной Корее у южнокорейского общества нет.

Южная Корея политически является глубоко поляризованным обществом. Уже не первое десятилетие политическую жизнь страны определяет противостояние двух лагерей: так называемых консерваторов и прогрессистов. Обозначения эти лучше всего брать в кавычки – в том числе и потому, что южнокорейские «консерваторы» по своим политическим взглядам далеки от консерваторов европейских и американских, а южнокорейским «прогрессистам» вообще трудно подобрать западные аналоги. Несколько упрощая, можно считать, что «консерваторы» – это сторонники (умеренные) рыночной экономики, в своей внешней политике ориентирующиеся на Соединённые Штаты (я бы даже сказал, ориентирующиеся на Соединённые Штаты фанатично и истово). Их оппоненты-«прогрессисты», по европейским меркам, могут быть описаны как умеренные социал-демократы, но от европейских левых южнокорейские «прогрессисты» отличаются, в частности, ярко выраженным национализмом.

Нет особого смысла даже упоминать названия партий, с которыми в данный момент эти политические лагеря ассоциируются. Дело в том, что в Южной Корее сложилась довольно необычная традиция – обе главные партии периодически ребрендируются. Иначе говоря, при приближении очередных парламентских или президентских выборов и «консерваторы», и «прогрессисты» обычно заявляют о роспуске партии и создании партии новой, которая, в общем, от старой отличается исключительно эмблематикой и названием – но не программой и не личным составом руководства на всех уровнях.

«Консерваторы» ведут свою идеологическую родословную от военных режимов, правивших в Корее в 1961–1987 гг., а если уходить в более древние времена, то от Ли Сын-мана и даже первых корейских модернизаторов-националистов конца XIX века.

Находящиеся ныне (в 2021 году) в оппозиции «консерваторы» относятся к Северной Корее куда более негативно, чем их противники. Были времена, когда реальную политику «консерваторов» в отношении Севера описывала чеканная формула мёльгон тхонъиль, то есть «Уничтожив коммунистов, объединим страну!». Где-то до начала шестидесятых южнокорейское руководство, в котором тогда безраздельно доминировали идеологические учителя и наставники нынешних «консерваторов», действительно всерьёз собиралось «освободить» Северную Корею от правящего там «марионеточного коммунистического режима». Однако те времена давно прошли, хотя и сейчас правые говорят, что конечная цель их политики по отношению к Северу – это «объединение страны на принципах либеральной демократии» (то есть, иначе говоря, на южнокорейских условиях).

Однако эти декларации не следует воспринимать слишком всерьёз (как, увы, делают многие за пределами Кореи, не понимая условностей корейского политического театра). По большому счёту, реальная политика правых до недавнего времени лучше всего описывалась формулой, которую разработал их гуру и кумир Пак Чон-хи: «Сначала – экономический рост, а потом – объединение». Иначе говоря, хотя правые формально, на уровне деклараций, отрицают за Северной Кореей легитимность и право на существование, на практике они исходят из того, что с северокорейским государством Югу придётся сосуществовать ещё очень долго (и особо против этого не возражают).