Не только кимчхи: История, культура и повседневная жизнь Кореи

Тем не менее следы былых мечтаний всё ещё заметны во взглядах «прогрессистов». Бывшие студенты-радикалы конца восьмидесятых, влившиеся в «прогрессивный» лагерь и со временем занявшие высокие политические посты, давно не воспринимают Северную Корею как пример для подражания, но всё равно относятся к ней не так негативно, как их оппоненты-«консерваторы».

Идеологи «прогрессистского» лагеря на протяжении последних 20–25 лет подчёркивают, что идеальная политика в отношении Северной Кореи – это политика сотрудничества. Отдалённой целью, по их словам, является объединение страны на конфедеративной основе, то есть в соответствии с принципом «одна нация, две системы». Впрочем, в некотором отношении «прогрессисты» похожи на своих оппонентов «консерваторов», которые, как мы помним, полностью не отказавшись от лозунга «Уничтожив коммунистов, объединим страну!», на практике всё чаще рассматривают объединение Кореи как задачу, отодвинутую куда-то в бесконечность.

Тем не менее южнокорейские «прогрессисты», в отличие от своих оппонентов из «консервативного» лагеря, настроены на взаимодействие с Северной Кореей. Они понимают и то, что взаимодействие будет нежизнеспособным без серьёзных систематических субсидий со стороны южнокорейского правительства. Южнокорейские «прогрессисты» не просто хотят вести с Северной Кореей экономический и торговый обмен, но и готовы щедро субсидировать этот обмен из средств бюджета.

Правда, и среди «прогрессистов» постепенно растёт понимание, что среднестатистический южнокорейский налогоплательщик к Северной Корее всё более равнодушен и всё менее склонен воспринимать северокорейцев как своих единоплеменников. Это означает, что рядовые граждане не очень готовы платить за реализацию тех амбициозных планов сотрудничества с Севером, которые лелеют лидеры «прогрессистов». Более того, примерно так же к Северной Корее относятся и сторонники «прогрессистов» помоложе. По большинству вопросов южнокорейской жизни они вполне солидарны со своими «старшими товарищами», но вот отношение к Северной Корее у этой политически активной левонационалистической молодёжи совсем иное: или равнодушно-отстранённое, или иронически-враждебное. Поэтому «прогрессисты» стараются убедить южнокорейскую публику в том, что взаимодействие с Севером будет осуществляться на взаимовыгодной основе и принесёт выгоду обоим Корейским государствам – в этой пропаганде дело часто доходит до прямых (и весьма комичных) манипуляций с фактами и статистикой.

Всё сказанное касается в первую очередь настроений в рядах политической и интеллектуальной элиты. Если же говорить о настроениях основной массы южнокорейцев – в особенности молодых сторонников обоих политических лагерей, – то ясно одно: что бы там ни говорили политики и идеологи, что бы ни писали в школьных учебниках, рядовые южнокорейцы всё меньше склонны воспринимать Северную Корею как отторгнутую часть своей страны. Для них Северная Корея постепенно становится «заграницей», крайне бедной страной, которая по капризу географии расположена поблизости от Южной Кореи и население которой, опять-таки по капризу истории, говорит на каком-то странном (но в целом почти понятном) диалекте корейского языка. Среди масс растёт скептицизм в отношении самой идеи объединения – обстоятельство, которое давно и регулярно подтверждают опросы общественного мнения.

Например, летом 2020 года Институт проблем Восточной Азии провёл исследование, которое посвящено тому, как население Южной Кореи относится к Северной Корее. Вообще говоря, подобные исследования проводятся в Южной Корее самыми разными организациями, изучающими общественное мнение. Однако исследования Института проблем Восточной Азии интересны тем, что вот уже 15 лет они проводятся по примерно одинаковой методике и с использованием одних и тех же вопросов. Это позволяет отслеживать, как менялось отношение с 2005 года, – соответствующие исследования были проведены в 2005, 2010, 2015 и 2020 годах.

Согласно исследованию 2020 года, например, впервые больше половины опрошенных заявили, что не видят необходимости в скорейшем объединении страны. Если быть более точным, то в 2005 году только 7,9 % опрошенных ответили, что «в объединении с Севером нет никакой необходимости», а 19,6 % – что «нет необходимости торопиться с объединением» (тех и других вместе – 27,5 %). В 2020 году такие же мнения высказали соответственно 20,2 % и 31,7 % опрошенных (всего 51,9 %).