Не только кимчхи: История, культура и повседневная жизнь Кореи

Под первым демографическим переходом имеется в виду сокращение смертности: оно началось в Европе в конце XVIII века и резко ускорилось к концу следующего XIX столетия. При этом на первых порах сокращение смертности не сопровождалось сокращением рождаемости. Неизбежным результатом такого сочетания низкой смертности и высокой рождаемости стало резкое увеличение численности населения – тот самый демографический взрыв, который так испугал политиков и экспертов в середине ХХ века.

Второй демографический переход подразумевает, что за резким снижением смертности следует столь же резкое падение рождаемости: это сейчас и происходит. Это привело к панике – начались разговоры о катастрофическом старении населения и даже грядущей депопуляции.

В Корее первый демографический переход начался в колониальные времена. В 1911 году, когда японской колониальной администрацией была проведена первая в истории Кореи современная и относительно надёжная перепись населения, средняя ожидаемая продолжительность жизни корейцев составляла всего лишь 24 года. Эта цифра может показаться несуразно низкой, но она была вполне типичной для доиндустриальных обществ. Правда, показатель этот до определённой степени является пресловутой «лукавой цифрой»: средняя продолжительность жизни в былые времена была низкой, в первую очередь потому, что от четверти до трети всех младенцев в традиционных обществах умирали, не дожив до года. Если же человеку в Средние века удавалось достичь подросткового возраста, то в таком случае он в среднем жил до 45–55 лет – не слишком хорошо по нынешним меркам, но и не столь уж катастрофично.

Пусан, 1984 год. Подобные «часы народонаселения» были установлены в середине 1980-х гг. на улицах многих корейских городов. Они должны были напоминать корейцам о том, что страна сталкивается с угрозой катастрофического перенаселения. Последующие события, впрочем, продемонстрировали, что реальная демографическая угроза связана не с перенаселением, а, наоборот, с крайне низкой рождаемостью

В 1911 году кореянка в среднем рожала 6,5 раза (используя терминологию демографов, общий коэффициент фертильности составлял 6,5 рождений на женщину). Цифра эта почти не менялась вплоть до начала 1960-х гг. С другой стороны, с первых же лет колониального правления смертность в Корее стала быстро снижаться, в результате чего средняя ожидаемая продолжительность жизни увеличилась с 24 лет в 1911 году до 45 лет в 1942 году. Связано это было в первую очередь с распространением в стране современных гигиенических знаний и привычек (начиная с простейшего мытья рук). Как ни трудно в это поверить, но мыло спасло куда больше человеческих жизней, чем самые совершенные лекарственные препараты. Снижение смертности и рост средней ожидаемой продолжительности жизни (СОПЖ) в Корее продолжались и в первые годы независимости. Несмотря на кровавый хаос Корейской войны, к 1960 году средняя продолжительность жизни в Корее составляла 54 года.

Разумеется, сокращение смертности при сохранении высокой рождаемости привело в Корее к тому же, к чему оно приводило во всём мире, – стремительному росту населения. В 1911 году население всего Корейского полуострова составляло 17 млн человек, к 1960 году на этой территории жили уже 37 млн человек, а сейчас, в 2020 году – 76 млн.

С начала 1960-х гг. в мире началась паника по поводу надвигающегося перенаселения, которая продолжалась до недавнего времени. Паника эта была вызвана как раз тем обстоятельством, что многие страны третьего мира к шестидесятым завершили первый демографический переход, и, соответственно, во всех этих странах начался стремительный рост населения.

Ожидание надвигающейся демографической катастрофы произвело неизгладимое впечатление на южнокорейское руководство. Это было связано с характерной особенностью мышления южнокорейских элит, которые, однажды решив ориентироваться на развитый Запад, уже семь десятилетий с удивительной последовательностью копируют западные идеологические, экономические и политические моды и воспринимают текущий западный дискурс как истину в последней инстанции. Поскольку в 1960-е гг. в Вашингтоне и Париже полагалось думать, что мир движется к страшной катастрофе, вызванной перенаселением, и что единственным путём добиться экономического развития для бедной страны является ограничение рождаемости, южнокорейское руководство приступило к борьбе за это самое ограничение рождаемости (выражаясь языком политиков, к кампании по планированию семьи).

Кампания эта началась в 1962 году и продолжалась до конца восьмидесятых – впрочем, после 1980 года её интенсивность резко снизилась. Проводилась она достаточно жёсткими методами – учитывая характер южнокорейского режима того времени, ничего иного ожидать и не следовало (интересно, кстати, что кампанию скопировали на Севере, хотя в Пхеньяне решили бороться с рождаемостью скрыто и в открытой печати об этом не писали).