Не только кимчхи: История, культура и повседневная жизнь Кореи

Одной из них стала лента «Клятва под луной», снятая на деньги генерал-губернаторства и носившая, как мы сейчас сказали бы, воспитательный характер (если хотите – являлась социальной рекламой). Речь в ней шла о необходимости быть бережливым, дисциплинированным, избегать азартных игр и не злоупотреблять спиртным. Другой лентой, снятой в том же 1923 году, стала экранизация классического произведения корейской литературы, «Повести о верной Чхунхян» (впоследствии таких экранизаций будет ещё много). Примечательно, что фильм с известнейшим в Корее сюжетом и корейскими актёрами снял японский режиссёр. Третий фильм назывался «Государственная граница» и был посвящён актуальным проблемам корейского общества: речь в нём шла об отношениях в новой семье, то есть в семье, где жена тоже получила образование и поэтому не была готова мириться с традиционной ролью покорной конфуцианской женщины, жены-матери-невестки. В некотором смысле в «Государственной границе» речь шла о тех же проблемах, которые волнуют феминисток и в наши дни.

Поворотным стал 1926 год, когда на экраны вышел фильм На Ун-гю «Ариран», первая коммерчески успешная корейская кинокартина. Только за первый год проката «Ариран» посмотрели более миллиона зрителей – такой результат показался бы весьма впечатляющим даже в наши дни.

Создателя фильма, На Ун-гю, можно считать отцом современного корейского кинематографа. В момент выхода фильма «Ариран» он был очень молодым человеком – в 1926 году ему исполнилось 24 года. Однако, несмотря на молодость, На Ун-гю имел к тому времени уже очень колоритную биографию.

Он родился в городе Хверёне, расположенном на территории нынешней Северной Кореи, на самой границе с Китаем. В молодые годы – по сути ещё подростком – будущий кинодеятель вступил в отряд знаменитого партизанского командира Хон Пом-до, который вёл вооружённую борьбу против японцев на территории китайской Маньчжурии. Впоследствии На Ун-гю даже провёл некоторое время в охваченной Гражданской войной России.

По возвращении на родину, проведя полтора года в японской тюрьме в качестве политического заключённого, На Ун-гю решил заняться кинематографом, которым, как и многие молодые корейцы тех лет, был страстно увлечён.

После ряда экспериментов в 1926 году он приступил к работе над фильмом «Ариран», навсегда вписавшим его имя в историю корейского кинематографа. Часто утверждают, что На Ун-гю был режиссёром ленты, но похоже, это не совсем так – с ним на съёмках работал японский режиссёр. Сейчас корейские историки националистических взглядов, разумеется, заявляют, что присутствие японца на площадке было «чисто формальным» и что его пригласили в «целях маскировки», но поверить этим пылким патриотам как-то сложно. В любом случае роль На Ун-гю в этом, как бы сейчас выразились, проекте была огромна – он был и продюсером, и автором сценария, и исполнителем главной роли. В фильме речь шла о проблемах колониальной корейской деревни и трудностях, с которыми сталкивалось первое поколение корейской интеллигенции.

Нам Ун-гю – один из отцов-основателей корейской кинематографии – актёр, продюсер, режиссёр и сценарист

«Ариран» стал сенсацией. Он вышел на экраны в октябре 1926 года, а уже через год его посмотрели 1,2 млн зрителей. Этот оглушительный кассовый успех показал, что и у корейского кино есть коммерческий потенциал, так что у На Ун-гю тут же нашлись продолжатели. Сам он активно работал в кинематографе вплоть до смерти в 1937 году. Иногда он выступал в качестве режиссёра, но чаще работал как актёр.

С 1923 и по 1945 год в Корее было снято 148 художественных фильмов. В середине 1930-х гг. начался переход к звуковому кино: первый звуковой фильм был снят в 1935 году – это была очередная экранизация всё той же «Повести о верной Чхунхян». Любопытно, кстати, что На Ун-гю тоже переснял «Ариран», сделав его звуковой ремейк.

В конце 1930-х гг. положение корейского кинематографа значительно ухудшилось. В 1940 году колониальные власти, которые уже с 1935–1937 гг. серьёзно закручивали гайки и ужесточали цензуру, ввели в действие «Закон о корейском кинематографе», который поставил всё кинодело в Корее под прямой контроль колониальных властей.

Тем не менее фильмы в Корее продолжали снимать ещё несколько лет. Правда, их содержание соответствовало требованиям момента и политике колониальной администрации – речь всё больше шла о необходимости бороться за освобождение Восточной Азии от гнёта западных капиталистов и советских коммунистов, а также о важности создания Восточноазиатской сферы сопроцветания под мудрым правлением микадо. Фильмы эти призывали корейцев жить и работать для фронта, и, разумеется, вступать в императорскую армию, чтобы героически сражаться с врагами Японской империи.