Не только память

После того как бирманцы забили штрафной — Бахадур пробил «стенку» почти с линии штрафной площадки, — атаки еще обострились. Минут через десять в ворота китайской команды влетел еще один гол-красивый, сильный и неотразимый. Когда в воздухе запахло третьим голом, китайский тренер выбежал на беговую дорожку — не выдержал. Сменили игрока, еще одного. Ничего не помогало. За пять минут до конца влетел еще один мяч, и стадион уже ждал этого мяча, знал, что он будет.

Этот матч показал, что у Бирмы есть настоящая сборная команда международного класса и что прошли времена печального детства. Игроков несли к автобусам на руках, а Бозененкова я так и не увидел. Сразу после матча он улетел на юг инспектировать школу тренеров.

Год его работы, а вместе с тем и контракт истекли летом 1962 года. Ассоциация попросила его остаться еще на год. Впервые с такой просьбой обратились к иностранному тренеру. А недавно в связи с тем, что истек второй срок работы Бозененкова, к нему обратились с такой же просьбой вторично — остаться на третий год.

Бозененкова я не встретил, зато увидел на стадионе наших преподавателей, которые пригласили в Технологический институт — в один из ближайших дней там будет своего рода праздник: передача пятитысячетомной библиотеки — подарка Советского Союза институту. Встретил и наших учительниц на курсах русского языка. Учительницы почти все — общественницы, жены наших работников. У них скоро кончится учебный год, и на стадион они пришли с учениками. Ученики окружили их тесной толпой, и странно было слышать на стадионе имени Аун Сана:

— Я думай…

— Как правильно сказать?

— Простите, я думаю, наши футболисты играют хорошо.

— А как будет сравнительная степень от слова «хорошо»?

— Лучше, Лариса Ивановна.

— Скажите теперь…

— Наши футболисты играют лучше, чем в прошлый год.

ПИСЬМО ВТОРОЕ

Ну вот, путешествие и кончилось. Правда, кончилось оно довольно давно. Когда я сел писать о нем, была весна. Сейчас уже больше месяца, как пришел муссон. Красные деревья отцвели, да если бы и цвели еще — все равно не разглядеть за стеной серого дождя. Дожди идут давно. Но если с вечера не моросит и за ночь воздух немного подсохнет, то утро кажется свежим.

Со времени нашей поездки в Бирме многое изменилось. Сегодня я прочел в газете: «Закончена разгрузка первой партии советских тракторов. Прибыло 247 машин, большое число плугов, прицепов и других механизмов… С бирманской стороны на приемке тракторов присутствовал начальник технического отдела министерства сельского хозяйства У Эй Маун…»

Постойте, старый знакомый! Правильно. У Эй Маун уже в Рангуне. У него теперь кабинет куда больше прежнего и несколько заместителей. Но старый ирокез не изменился. Он редко бывает в кабинете. Я старался поймать его там несколько дней подряд. А потом он сам неожиданно появился у нас в конторе, даже притащил с собой две бутылки пива.

— Ничего, рабочий день кончится, тогда у вас не будет никаких формальных оснований изображать из себя трезвенников.

Работы по горло. Пришли уже чехословацкие тракторы. Идут советские. В полную силу работают три школы механизаторов. Двадцать будущих директоров МТС учатся в СССР. До конца года надо подготовить три тысячи трактористов, соорудить помещения для пятидесяти МТС, обеспечить ночлег и все необходимое для тракторных колонн, которые сейчас веером растекаются по всей стране из Рангуна. Какой уж там кабинет!

У Эй Маун пришел к нам как раз в тот день, когда первая партия тракторов должна была проследовать от порта на Девятую милю, базу механизации министерства.

Мы поехали в порт.

Перед воротами № 2 стояли большие ящики на колесах. Тракторы. В толпе, запрудившей тротуар, мелькали защитные комбинезоны трактористов и светлые головы минчан — шестеро их приехало с минского тракторного осуществлять надзор над машинами, пока здесь не будет своих специалистов по советским тракторам. Одного из наших инструкторов, Анатолия Гайдука, потянул за рукав У Сан Шве Мья, заместитель У Эй Мауна.

— Где мы с вами встречались?

— Помню. Вы приезжали к нам на тракторный в составе сельскохозяйственной делегации. Изучали нашу тракторную промышленность, знакомились с тракторами.

— Правильно. Вот и встретились. Теперь будем вместе работать.

Дождь припустил сильнее. У Сан Шве Мья раскрыл зонтик, но Гайдук, наклонив голову, выскочил из-под него. И к машинам. Надо ведь распаковать, собрать и отправить машины до темноты.

Наш торгпред ходил вдоль тракторов и расстраивался:

— Не привезли с базы батарей. Теперь придется заводить тракторы буксиром. Неудобно получается. Первый шаг наших машин в стране — и несамостоятельный.

Несмотря на дождь, толпа не рассеивалась. Грузчики из порта, китайцы из соседних лавок, матросы с барж, просто прохожие — словно на увлекательное представление смотрели, как за досками обнаруживались темно-красные радиаторы машин.