Не тот мужчина (ЛП)

К машине Брэнд возвращался в приподнятом настроении, и не скрывал это.

— Ты думала, что мне там не понравиться, верно? — спросил он с вызовом.

— Да, и ты это знал. Поэтому так вел себя? Ты притворялся, что наслаждаешься, только чтобы доказать, что я ошибаюсь? Ты правда им нравился, Брэнд. Мне бы не хотелось, чтобы они были разочарованы, если ты начнешь нарушать свои обещания.

— Какие обещания?

— Вечер покера у Берти, например.

— Насчет этого… — Лия собралась с духом, ожидая неизбежного оправдания. Она знала, что именно ей придется сообщить эту новость Берти. — Мне потребуется водитель в воскресенье.

— Зачем?

— Покер. Я не могу вести машину сам, тебе придется отвезти меня.

— Ты действительно собираешься?

— Я могу быть придурком, но ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы предположить, что я даю обещания, которые не сдержу, — холодно ответил Брэнд.

Лия прикусила щеку, пытаясь оценить, насколько ошибалась в этом мужчине.

— Ты прав, прости. Благодаря тебе они все хорошо провели время. Спасибо.

— Я, наверно, впервые был на дискотеке для пенсионеров, но мне понравилось. Куда дальше?

Сэм

Для такого маленького городка, в приюте Риверсайде было слишком много бездомных животных: собак, кошек, попугаев, пони, два осла, бесчисленное множество цыплят, африканский скальный питон и даже долбанный дикобраз. Лия ухаживала за длинношерстными кошками и собаками, успокаивающе разговаривая с ними, пока осторожно расчесывала, сбившуюся в колтуны шерсть. Животные, явно изголодавшиеся по ласке, любили это, и Сэм видел, с каким душераздирающим взглядом Лия каждый раз возвращала одного из них в клетку.

Пока Лия была занята, Сифисо, один из смотрителей приюта, познакомил Сэма с собаками, которые нуждались в реабилитации. Сифисо объяснил, что только половина собак, прошедших реабилитацию, находили новых хозяев. Люди опасались брать в дом большую собаку с тяжелым прошлым.

— Это Тревор, — сказал Сифисо, когда они подошли к клетке с большим шоколадно-белым боксером.

Язык тела собаки был враждебный: хвост опущен, уши и шерсть подняты, зубы оскалены. Он выглядел одновременно устрашающим и испуганным, и Сэм почувствовал, как что-то внутри него сломалось при виде худого, съежившегося, злого животного. Его белая морда была покрыта шрамами. По всему туловищу и спине виднелись толстые рубцы.

— Что с тобой случилось, парень? — спросил Сэм.

— Он был бойцовской собакой. Его нашли на обочине дороги. Кто-то несколько раз ударил его ножом. Возможно, владелец, потому что Тревор плохо дрался, или конкурент, потому что Тревор был слишком хорош. Он очень зол. Доктор Ганнерсон-Смайт хотел дать ему шанс, сказал, что мы должны попробовать реабилитировать его. Тревор с нами уже почти четыре месяца, но все еще никому не доверяет.

Сэм тихо выругался, опускаясь на корточки перед клеткой.

— Привет, парень. Тревор? Это дерьмовое имя. Мы выберем новое, хорошо? Новое имя для новой жизни.

— Тревор — его новое имя, — тихо сказала Лии позади него.

Она с улыбкой кивнула Сифисо и он, помахав рукой, ушел, оставив их наедине. Лия присел на корточки рядом с Сэмом, не обращая внимания на то, что белый подол ее платья касался грязного пола.

— Неудивительно, что он разочаровался в жизни. — Сэм хотел, но не смог сказать это с юмором. Это прозвучало уныло и безнадежно.

Он продолжал смотреть на Тревора, которой, потеряв интерес к тому что происходит, тяжело вздохнул, свернулся калачиком на своей тонкой подстилке и наблюдал за ними настороженными глазами.

«Его зарезали. Какой ублюдок зарезал животное, черт побери?!» — Сэм чувствовал странное родство с собакой.

— Нам пора идти, — спустя нескольких тягостных мгновений прошептала Лия.

Сэм оторвал взгляд от несчастного существа и перевел на ее красивое личико.

— Ты бываешь здесь каждую неделю?

— Каждый день.

Он выругался дрожащим голосом.

— Как?

— А как я могу этого не делать? — просто спросила Лия.

Сэм покачал головой, бросил последний взгляд на Тревора, поднялся, не обращая внимания на боль в ноге, и вышел, не оглядываясь.

Лия

Брэнд не сказал ни слова в машине, пока она везла их на обед. Следовало предупредить о приюте, но она не ожидала, что это повлияет на него так глубоко. Что-то в Треворе, казалось, нашло в нем живой отклик. У собаки оставалось не так уж много времени. Он не реагировал ни на одну из обычных реабилитационных методик, и доктор Ганнерсон-Смайт, ветеринар приюта, начал поговаривать об усыплении.

— Прости, — сказала она, припарковав машину «У Эм-Джея».

Брэнд моргнул, как человек, выходящий из глубокого сна.

— Что?

— Насчет приюта. Я должна была предупредить тебя.

Он покачал головой.

— Люди могут быть подонками, — пробормотал он. — Вы помогаете их жертвам. Стараетесь сделать их жизнь немного счастливее. Это похвально. Не за что извиняться.

— Ты не был готов к этому.

— Ничто из того, что ты сказала, не могло подготовить меня к такому. Это просто нужно увидеть самому.

— У тебя в детстве была собака?

— Даже долбанной золотой рыбки не было.