Не твой день для смерти

Январь в Крыму. На черноморский брег

зима приходит как бы для забавы…

В гробовой тишине лавки стало еще тише. И тут Типлер медленно полез в карман и со словами "Забыл продолжение" прочел с вырванного листа:

…Итак – улыбка, сумерки, графин.

Вдали буфетчик, стискивая руки,

дает круги, как молодой дельфин

вокруг хамсой заполненной фелюги.

Хотя никого рядом не было, буфетчик осмотрелся по сторонам, наклонился к Типлеру и прошептал:

– Что вы хотите?

– Виски. И закусить – сыр, колбаса…

Продавец выхватил листок со стихами, спрятал в карман фартука и вытащил литровую бутылку виски.

– Хватит?

– "Двенадцать лет выдержки", – перевел Таплер. – До сих пор не могу понять, что там выдерживать? Не вино ведь!

Бакалейщик аккуратно уложил в большую холстяную торбу выпивку и нагрузил столько всякой снеди, что Таплер еле сдвинул "покупку". Одна ручка торбы сразу же оторвалась, но несмотря на подпитие, дорогой груз пола не коснулся. Порванную ручку Таплер мгновенно починил – завязал узлом. Потом посмотрел на бакалейщика, благодарственно кивнул и направился к выходу. За ним Клим. Уселись на ящиках. Глоток виски обогрел пищевод. Выпили, откусили по очереди от кольца колбасы.

– Что это было? – наконец произнес Клим.

– Клуб любителей поэзии, – улыбнулся Таплер. – Видать, братан, ты долго на войне или на заводе был. Хоть книги живьем видел? Что такое стихи, знаешь?

Клим покраснел:

– Ну, я знаю про стихи… и книги. Несанкционированное распространение книг запрещено. Но то, что за листик из сборника можно все это купить…

– "Все это", – передразнил Таплер. – Если поторговаться, то можно было не только это, но и всю лавку за небольшой томик выменять! Знаешь, запретный плод – горек и пьян! Ты же слышал, что после Великой Катастрофы уцелевшие в огне книги были собраны в охраняемые хранилища. И правильно сделали. "Во многих знаниях большая печаль", – говорили древние португальцы. Наши предки учились, писали умные книги, а потом однажды чуть не взорвали планету! Чтобы это не повторилось, книги запретили. Конечно, у некоторых сохранились дома по паре экземпляров на память, но это на свой страх и риск. Ведь можно и на рудники за хранение угодить. Поэтому старая печатная книга стала дороже золота. Ведь книг на планете оказалось меньше, чем этого желтого металла. А листок из книги дороже денег. Вот я читал стихи – теперь они у бакалейщика. А ведь, может быть, нигде во Вселенной второго экземпляра нет. Даже в Хранилище. А этот жук-лавочник найдет способ продать эти неплохие стихи неизвестного автора подороже.

Отхлебнул из горла Клим, закусил сам и почувствовал, как его голова начинает отказываться различать и понимать.

Сидели долго, говорили ни о чем.

– Слышь, дружищ-щ-ще… – Клим обнял коллегу. – Мне завтра в командировку. Я пойду. Тут недалеко.

– Мне тоже в путь. Ррр-ад знакомству, Климентин! – бодро отчеканил Типлер. – Еще увидимся!

Типлер ушел куда-то в сторону центра. Может, домой, а может, еще "читать стихи".

Клим плыл, раскачиваясь по тротуару, иногда ступая на мостовую, по направлению к дому. В темноте журналист навел резкость и увидел спасительный огонек фонаря над дверью в его обитель. Внезапно огонек заслонила чья-то спина. Рядом появилась еще одна тень. В горло вонзилось острие стилета.

– Без крика и шума, быстро сюда барахло.

Реакция Клима была странной. Он вдруг начал хохотать, а потом все поплыло перед глазами в красивых радужных разводах….

Глава 3. Знакомьтесь – Падлович

Утро вползло в мозг Клима молочным киселем. А ничего хуже молочного киселя Клим не пробовал. Он медленно, очень медленно открыл и тут же закрыл глаза. И снова начал открывать их медленно, понемногу запуская в себя болезненную радость нового трудового дня. Он лежал в своей комнате, на своей постели. Одетый. Как он добрался? Журналист этого не помнил. Приподнялся на кровати и содрогнулся. В кресле, в другом углу спальни, храпел какой-то мужик. Клим медленно вытащил пистолет из кобуры и подошел к спящему. Оружие в его руках выделывало зигзаги, как дирижерская палочка в руках виртуоза.

– Эй! – толкнул он спящего. – Ты кто?

– До полудня не будить… – Не открывая глаз, пробормотал незнакомец.

Клим освежил пересохшее горло глотком слюны и осознал, что чувствует себя препаршиво.

Он еле добрел до ретирадного места и после того, как успешно справился с задачей, захотел пить. Налил воду из кувшина в хрустальный бокал. Потом еще раз. И еще. Остаток допил из горл'a. И снова вспомнил о незнакомце. Вернулся за револьвером (он забыл его в сортире) и, пошатываясь, побрел в спальню. У входа столкнулся с непрошеным гостем.

– Мистер, уберите пистолет, поранитесь!

– Вы кто? – повторил вопрос Клим.

– Начать рассказывать свою историю со времен праотцов?

– Давай, короче!