Не учите меня жить !

Солнце садилось поздно, и настоящая ночь так и не успевала наступить. Синева просто сгущалась, небо темнело, а через несколько часов снова вставало солнце, и начинался новый ослепительный день.

Жара изменила всех, сделала нас намного приветливее и терпимее.

Лондон наполнился разговорчивыми, приятными людьми - людьми, которые, обычно в остальные три времени года, съежившись от холода, молча снуют по улицам. Они стали по-средиземноморски открытыми и милыми оттого, что могли до одиннадцати часов вечера сидеть в открытых уличных кафе в одних майках без риска замерзнуть до смерти.

Стоило только посмотреть на полные народу пабы, чтобы безошибочно определить, кто из посетителей работает, а кто сидит без работы - и не потому, что безработные никогда никому не выставляли угощение. Просто загар у них был по-южному великолепен.

Жара стояла такая, что не хотелось даже думать о еде до десяти-одиннадцати часов вечера, а тогда мы забредали в какой-нибудь ресторанчик с открытыми настежь по случаю лета окнами и дверями, пили там дешевое вино и воображали себе, будто мы за границей.

Каждую ночь, ложась спать, мы открывали все окна, но даже под тонкими простынями было слишком жарко, чтобы уснуть.

Было невозможно представить себе, что когда-нибудь снова похолодает. Как-то ночью, устав от духоты, я в отчаянии вылила на себя стакан воды, что оказалось очень приятно. А приступ бурной страсти, которым в результате воспылал ко мне Гас, был еще приятнее.

У нас всегда находилась куча дел. Жизнь превратилась в непрерывную череду пикников, вечеринок и ночных развлечений - по крайней мере, так мне запомнилось. Наверно, иногда я все-таки оставалась дома, мирно смотрела телевизор и рано ложилась спать, но, если и так, я этого не помню.

Кроме того, что мы все время были чем-то заняты, вокруг нас постоянно клубилась тьма народу, а уж Гас, разумеется, каждый вечер был готов идти куда угодно.

Ни разу за все лето у меня не возникло проблемы, что хочется пойти выпить, но не с кем.

Сотрудники нашего дружного отдела вечерами часто составляли нам компанию, и даже бедняжка Меридия, охая и отдуваясь, доходила до кафе, падала на стул и, обмахиваясь изо всех сил веером, жаловалась на страшную слабость.

Джед и Гас очень подружились, хотя и не сразу. При первой встрече они вели себя, как два застенчивых мальчика, которым ужасно хочется поиграть вместе, но они не знают, как друг к другу подступиться. Потом наконец они отважились выглянуть из-за моей юбки и предпринять какие-то шаги к сближению. Гас, вероятно, предложил Джеду посмотреть на его новую трубку для гашиша, а может, еще на что-нибудь в этом роде. Потом их уже было не остановить. Мне едва удавалось молвить слово с Гасом в те вечера, когда с нами ходил Джед. Тогда они склонялись голова к голове и вполголоса вели долгие, таинственные разговоры - как мне кажется, о музыке. Мальчики часто говорят о таких вещах. В основном они старались перещеголять друг друга, вспоминая название какой-нибудь малоизвестной группы, гитарист которой потом стал играть где-то еще, и это могло тянуться дни напролет.

Но, стоило кому-нибудь поинтересоваться у Джеда и Гаса, о чем они беседуют, оба загадочно произносили: "Это наши мужские дела. Ты все равно не поймешь".

Что служило поводом для снисходительных улыбок, пока в один прекрасный вечер они не ответили так другу Шарлотты, Саймону.

Оба постоянно прохаживались насчет Саймона, его пристрастия к дорогой, модной одежде, электронной записной книжке и глянцевым номерам "Арены" и "Космополитен". Но незачем было так афишировать это.

Они никогда не упускали случая испортить настроение бедняге Саймону.

- Это у тебя новая майка? - спрашивал Гас с непроницаемым выражением лица, обычно предвещавшим какую-нибудь каверзу.

- Да, от Пола Смита, - гордо отвечал Саймон, разводя руки в стороны, чтобы мы все могли как следует рассмотреть его обновку.

- Да мы с тобой близнецы! - восклицал Гас. - Твоя майка один в один как те, что я купил на рынке на Чепел-стрит, пять штук за пятерку. Но, по-моему, тот тип, что продал их мне, не Смит, потому что всех Смитов прищучили месяц назад за скупку краденого. Ты уверен, что это Смит?

- Да, - напряженно кивал Саймон. - Абсолютно уверен.

- Может, их уже выпустили, - предполагал Гас и тут же заговаривал о чем-то еще, радуясь, что отравил Саймону удовольствие от новой вещи.

Пришел и долгожданный вечер, когда наконец-то познакомился с Гасом Дэннис. Он пожал Гасу руку и вежливо улыбнулся. Затем повернулся ко мне, изобразил на лице душевную муку, засунул себе в рот кулак, шепнул: "На два слова" и потащил меня в дальний угол паба.

- Ох, Люси, - простонал он.

- Что такое? - заволновалась я.

Дэннис закрыл лицо руками и драматически прошептал:

- Он ангел, совершенный ангел!

- Он тебе понравился? - возгордилась я.

- Люси, он БОЖЕСТВЕННО ХОРОШ!

Я не могла не согласиться.

- Симпатичные ирландцы так ужасно редки, - продолжал Дэннис, - но уж когда красивы, то красивы по-настоящему.