Не учите меня жить !

- Но, Гас, - возразила я, чувствуя себя, хоть и не следовало бы, мошенницей, - у меня на счету нет денег, и вообще я уже превысила кредит. Честно говоря, я ждала от Гаса совсем других слов.

- Да ну, плюнь, - бодро откликнулся Гас. - Ведь это всего лишь банк, что они тебе сделают? Собственность - это воровство, давай, Люси, нанесем удар по системе!

- Нет, - дрожащим голосом сказала я. - Правда не могу.

- Ну что ж, Люси, значит, поезд наш ушел, грачи улетели, можно отправляться по домам, - поджал губы он. - Пока, рад был тебя видеть.

- Ладно, погоди, - вздохнула я и полезла в сумку за чековой книжкой, стараясь не думать о страшном звонке из банка, который не заставит себя ждать.

Гас прав, решила я, это всего лишь деньги. Но я не могла избавиться от ощущения, что всегда должна только отдавать, а хотелось бы, чтобы кто-нибудь, разнообразия ради, дал что-то и мне.

Я выписала чек, и Гас пошел с ним к стойке. Судя по тому, сколько он там пробыл и выражению лица бармена, получить деньги было непросто.

Наконец он вернулся с кружками в руках.

- Полный успех, - улыбнулся он, запихивая в карман, в свой карман, разумеется, комок смятых бумажек. Я заметила, что "молния" на его джинсах заколота булавкой.

- Сдача, Гас, - сказала я, силясь не допустить в голос злобные нотки.

- Какая муха тебя укусила, Люси? - проворчал он. - Ты, малышка, что-то сегодня жадничаешь.

- Правда? - От ярости у меня закружилась голова. - Значит, это я жадничаю? Разве не я заплатила почти за всю твою выпивку?

- Ну, - вознегодовал он, - если ты так, скажи, сколько я тебе должен, и я отдам, как только получу пособие.

- Отлично, - кивнула я. - Так и сделаем.

- Вот твоя сдача, - буркнул он, швыряя на стол пригоршню банкнот и мелочи.

В этот момент мне стало ясно, что вечер пропал, пропал окончательно и бесповоротно. Не то чтобы до того все было очень хорошо, но я, по крайней мере, могла надеяться, что станет лучше.

Зная, что это оскорбительно, я взяла деньги и принялась их считать.

Чек был выписан на пятьдесят фунтов, а вернул он мне около тридцати. На напитки для нас двоих - даже учитывая аппетиты Гаса - не могло уйти целых двадцать фунтов.

- А где остальное? - спросила я.

- Ах, это? - он явно разозлился, но пытался не подавать виду. - Не думал, что ты будешь против, но я угостил Винни - это бармен - зато, что помог нам, и, по-моему, это справедливо.

- А остальное где?

- Пока я там стоял, подошел Кейт Кеннеди, и я решил, что и его надо обиходить.

- Обиходить?

- Угостить. Люси, он душа-человек, чудный парень!

- И все-таки должны были остаться еще деньги, - восхищаясь собственной твердостью, сказала я.

Гас засмеялся, но несколько натужно.

- ...И я... гм... одолжил ему десятку, - наконец сознался он.

- Ты одолжил ему десятку из моих денег? - спокойно спросила я.

- Ну да. Не думал, что ты станешь возражать. Ты ведь как я, Люси, ты свободный дух. И на деньги тебе плевать.

Он еще долго разглагольствовал, потом запел "Представь себе" Джона Леннона, хотя единственная строчка, которую он помнил наизусть, была про отсутствие собственности. Он устроил настоящий спектакль - картинно протягивал вперед руки, строил мне многозначительные гримасы.

- Ах, Люси, представь, что нет владений, представь, что нет владений, ну же, подпевай! Предстаааааавь, что неееет владееений! Йе-е-е-е-е-еее!

Он замолчал, ожидая, что я рассмеюсь, но я не рассмеялась, и он продолжал:

- Может, скажешь, я циник и не знаю, что несу...

Раньше я была бы тронута и очарована его пением. Рассмеялась бы, обозвала его ужасным типом и простила бы.

Но не теперь.

Я не сказала ни слова. Не могла. Не могла, и все тут. Я даже не сердилась: чувствовала себя полной дурой. Мне было слишком стыдно, чтобы сердиться. Стыдно за себя.

Весь нынешний вечер был упражнением в ограничении морального ущерба в моем старании утаить от себя самой, как я расстроена. Теперь же мне открылся весь ужас происходящего.

Почему меня не оставляет ощущение, что это случается со мной постоянно, думала я. Потом бегло вспомнила всю свою жизнь и поняла: потому, что это действительно случалось со мною все время. И с папой та же история. Залезть в долги, чтобы давать ему деньги на выпивку.

А Гас разве не вытягивал из меня деньги? У него-то самого вечно в карманах пусто. В самом начале я с радостью снабжала его. Думала, что помогаю ему, что я, именно я ему нужна.

Тут я все поняла, и от неожиданного озарения мне стало совсем плохо. Дура набитая, идиотка несчастная! Все всё знали, кроме меня! Уболтать меня ничего не стоило. Бедная Люси, ей так не хватает любви и тепла, что она готова их покупать. Она отдаст тебе последнюю рубашку, потому что думает, что ты больше достоин носить ее, чем она. С Люси всегда будешь сыт, даже если ей придется голодать.

Гас был не единственным из моих парней, кому я материально помогала. Почти ни у кого из них не было работы. А те, кто работал, все равно почему-то не имели ни гроша.

Остаток вечера мне казалось, будто я покинула свое тело и наблюдаю за собой и Гасом со стороны.