Не верь, не бойся, отпусти!

Меня удивило еще и отсутствие Аннушки — ни звонков, ни записок я не нашла, а ведь еще вчера подруга никуда не собиралась. Я попробовала позвонить ей, но телефон оказался выключен. Внутри стало как-то неспокойно… Могла она, конечно, уйти к Карибидису или уехать с ним в Москву, но это же не повод, чтобы отключать трубку. Мы ведь договаривались сообщать друг другу о всех перемещениях. И тут до меня дошло, что я сама тоже не предупредила подругу об отлучке. Аннушка могла обидеться и уехать из поселка просто назло мне. Детский сад, конечно, но вполне могло быть.

Я выбралась из остывшей воды, замотала полотенцем волосы, завернулась в халат и спустилась вниз, в кухню, прихватив сигареты. Напрочь забыв о мокрой голове, вышла на крыльцо и там закурила. К ночи сильно похолодало, поднялся ветер, и я поежилась, вглядываясь в темноту улицы. Где же Аннушка? День сегодня отвратительный…

В кармане накинутой на плечи куртки неожиданно зазвонил мобильный, и я выронила сигарету на мраморную ступеньку. Это оказался Кирилл, и я даже обрадовалась — разговор хотя бы даст иллюзию заполненного пространства.

— Алло.

— Варенька, добрый вечер. Ну, как ты? Как бабушка?

— С-спасибо, все нормально, — чуть запнувшись, отозвалась я. — Ты не обиделся, что я не приехала?

— Обиделся, — абсолютно серьезно заявил Кирилл, — и потребую загладить вину.

— Имеешь право, — признала я со вздохом.

— Разумеется. И воспользуюсь этим правом непременно. Варь, а если серьезно — когда мы увидимся? Опять отговоришься занятостью?

— Кира, это не отговорки, я на самом деле очень занята на неделе, мне сложно выкроить время. К тому же у меня новый клиент, там работы край непочатый, сам ведь понимаешь, каково судиться с общественной организацией, там только от бумажек всяких с ума сойдешь.

— Это что же — Митрохин из «Стройинвестинга» на тебя вышел? — удивился Мельников.

— А что? Не понимаю, в чем ты узрел странность. У меня есть имя в определенных строительных кругах, репутация опять же…

— Да, я неоднократно слышал, что ты вообще мало что проиграла за карьеру. — И вот в этой фразе мне послышались оттенки зависти, что весьма неприятно укололо.

— Я не поняла — это что сейчас было? Ты считаешь, что я занимаю не свое место? Или получаю деньги не за то, что делаю, а по каким-то иным мотивам?

— Варя, прекрати, — попросил Кирилл, — не раздувай. Я сказал ровно то, что сказал: ты очень мало дел в карьере проиграла, это факт, который признается всеми. И не надо искать в моих словах второй смысл. Так ты не ответила — когда увидимся?

Что-то расхотелось мне видеться с ним, и я не могла понять причины — ну, не в зависти ведь дело. А то, что Кирилл, скажем так, неприятно удивлен очередным открытием, было очевидно. Митрохин — клиент денежный, и в случае положительного решения я существенно пополню счет в банке. Естественно, Мельников, как мужчина, был уверен, что он сам, к примеру, справился бы с этим делом уж точно не хуже, чем какая-то баба. Понять можно. Простить такой шовинизм — нет, нельзя. Во всяком случае, я не могу этого сделать. Ушли годы на то, чтобы доказать таким вот кириллам всех мастей и рангов, что женщина способна вести дела и выигрывать их наравне с мужчинами, а то и лучше и легче, чем они. До сих пор иной раз вспоминаются ухмылки некоторых представителей стороны обвинения, когда в судебном зале они видели меня — мол, ну тут-то дело ясное, с бабой тягаться легче легкого, приятная прогулка. О том, как менялось выражение их лиц после проигранного процесса, я вспоминаю всегда с особенным удовольствием. Нет ничего слаще, чем щелкнуть по носу возомнивших о себе людей, притом сделать это элегантно, красиво и со знанием дела.

— Варя, ты молчишь, — вплыл в сознание голос Мельникова, — объясни, наконец, что происходит?

— Ничего. Ничего не происходит, Кирилл. Если ты хочешь, мы увидимся… в среду, скажем.

— Если я хочу?! — взвился вдруг Мельников, и я вздрогнула. — Я хочу?! А ты, выходит, одолжение мне сделаешь, воткнешь в расписание встречу со мной? Ну, спасибо, дорогая, не нуждаюсь! — И он бросил трубку.

Я изумленно вертела в руке замолчавший телефон и не могла понять, что именно в моих словах так взбесило Кирилла. Можно подумать, что я впервые отказала ему! Да и не отказала даже, просто позволила себе назначить встречу на то время, что будет удобно мне. Скажите, какой нервный! Да и черт с тобой… Но было обидно. Я действительно хотела встретиться с ним, хотя и понимала, что постепенно опять увязаю в этих отношениях, врастаю в них все глубже, и скоро мне придется делать выбор, потому что тянуть дальше будет невозможно и не очень честно по отношению и к Кириллу, и к Светику. Как же все опять усложнилось… Не зря свои романы я низводила до уровня легких, необременительных встреч пару раз в неделю и тогда, когда я этого хочу. Это давало мне возможность контролировать ситуацию и своего партнера, не позволять ему главенствовать. Но Мельников оказался не из подконтрольных…