Не верь, не бойся, отпусти!

На улице Макар вдруг замер, как вкопанный, уставившись на номерные знаки «Мерседеса».

— Ну, в чем дело? Садись, — поторопила я, открывая заднюю дверку.

— Это… папина машина, — сказал мальчик.

— Ну и что?

— Почему вы ездите на папиной машине?

Черт… и что я должна сказать? Что на самом деле это моя машина, а его папа — мой муж? Да еще и у телохранителя на лице вопрос…

— Потому что я — папин водитель, он меня попросил Варвару Валерьевну к бабушке довезти, они знакомы, — выручил Володя, смекнувший, что здесь что-то нечисто. «Господи, вся обслуга в курсе теперь, что у моего мужа внебрачный сын… как быть теперь, ведь стыдобища же!»

Ответ, похоже, удовлетворил Макара, и он спокойно уселся на заднее сиденье. Я тоже села назад, но постаралась оказаться как можно дальше от мальчика, чтобы даже случайно не прикоснуться к нему. Чувствовала, что могу не выдержать и разрыдаться.

Макар сразу потерял интерес к происходящему, достал из папки какой-то нотный сборник и погрузился в чтение нот. Упорный пацан, надо же…

Пробки внесли коррективы в длительность поездки, я измучилась необходимостью находиться в замкнутом пространстве, то и дело смотрела в окно, надеясь, что именно в этот момент пробка волшебным образом рассосется, но ничего не происходило. В хвост нам пристроилась красная «девятка» с заляпанными номерами, и я подумала, что при сухой погоде это как-то странно, и тут же об этом забыла.

Макара мы доставили домой только в половине восьмого вечера, высадили у подъезда и направились к выезду из уже прилично заставленного машинами двора.

— Терпеть не могу эти новостройки, — пробурчал Володя, — как скворечники — народу тьма, машин тоже, половина из них явно еще с зимы торчит, ни разу не заводились — отсюда же на метро явно быстрее.

— Жить-то всем надо, — отозвался Слава.

— Не спорю.

Я глянула на часы:

— Едем за Аннушкой и в поселок. Устала я как черт и есть хочу.

На самом деле сильнее всего я хотела выпить, вернее — напиться и упасть в кровать, не общаясь ни с кем, в том числе и с Аннушкой. Хотя вот ей, пожалуй, я могу рассказать все: она сама ровно в такой ситуации, когда отец — не отец вовсе. Но, пожалуй, не сегодня.

Глава 20 Цветы жизни

Разумеется, дети — цветы жизни. Несчастье в том, что это цветочки, а ягодки впереди…

Дон-Аминадо

…Среди ночи меня разбудил телефонный звонок. Еле открыв глаза, я нашарила на тумбочке трубку — это оказался Светик. Часы показывали половину четвертого — вероятно, что-то случилось, иначе он не звонил бы в такое время.

— Алло, — хриплым голосом ответила я.

— Варя… Варя… как же ты могла?! Как ты посмела?! — заорал Светик, оглушив меня и заставив мгновенно проснуться.

— В чем дело? Почему ты кричишь?

— Замолчи! Замолчи немедленно! — еще громче заорал муж. — Ты… ты не женщина! Ты… слова такого нет! Как ты посмела? Где он?

— Кто? — Я вообще не понимала, о чем речь, сперва даже подумала, что Светик узнал о моих возобновившихся встречах с Мельниковым и решил устроить мне ночные разборы полетов.

— Где Макар?! Куда ты его дела?! Зачем?!

С меня слетели остатки сна…

— Какой Макар? Ты о чем?

— Макар, мой сын! Куда ты его дела?! — бесновался Светик, и я наглядно представила, как он мечется сейчас по номеру гостиницы, извергая эти обвиняющие фразы, но все равно не могла понять, чего конкретно он хочет от меня.

— Светик, успокойся! Объясни внятно: что с Макаром и почему ты орешь на меня? — как можно спокойнее попросила я, надеясь, что мой тон хоть немного приведет его в чувство. Но тщетно — муж продолжал орать:

— Как ты можешь?! Ужасающее лицемерие, даже для тебя это слишком! Как ты посмела вообще прикоснуться к моему сыну?!

— Да я вообще не трогала твоего сына! — заорала я в ответ, устав от непонятных обвинений. — Я довезла его до дома вчера, потому что бабушка попросила, — так уж вышло, что мы встретились у нее! Но я его пальцем не трогала, не смей меня обвинять! И изволь нормально сказать, что произошло!

Светик чуть остыл, перевел дух и сказал спокойнее:

— Макар домой не пришел. Тамара Борисовна сказала, что от нее его увезла ты на машине с каким-то мордоворотом. Что я должен думать?

— Что я похитила твоего сына с целью шантажа и выкупа! — рявкнула я. — Светик, ты идиот?! Мне зачем твой сын?! Зачем?! Я обошлась бы вообще без его появления в моей жизни!

— Вот в том и дело, Варя…

У меня перехватило дыхание — это он вот что обо мне думает… Прожив со мной столько лет, муж считает, что я способна в угоду себе причинить вред ребенку?! Господи, слепая я, что ли, — как я могла не видеть в нем этого? Или страх за пропавшего ребенка настолько отключает мозг? В этом случае большое счастье, что у меня нет детей, я хотя бы соображаю нормально.

— Ты вообще понял, что сейчас сказал? — зло спросила я. — Радуйся, что ты далеко, иначе завтра на улицу бы не вышел. Как ты вообще посмел думать обо мне подобное? Тот факт, что я не хочу иметь детей, не означает автоматически, что я их уничтожаю или причиняю вред!