«Не верь разлукам, старина…»

Вот и опять между сосен открылась картина:
Путь к небесам, что стенами из камня зажат.
Здесь на рассвет золотые взирают вершины
И ледники, как замерзшее небо, лежат.

    Этот в белых снегах

    Горнолыжный лицей —
    Панацея от наших несчастий.
    Мы не верим словам,
    Но в альплагере «Цей»
    Все мы счастливы были отчасти.

Эти хребты нам сулили и радость, и беды,

Издалека звали нас, чтобы мы их прошли.
Эти снега нас не раз приводили к победам,
А иногда приводили от дружбы к любви.

    Этот в белых снегах

    Горнолыжный лицей —
    Панацея от наших несчастий.
    Мы не верим словам,
    Но в альплагере «Цей»
    Все мы счастливы были отчасти.

Здесь к нам с тобой, победив городские химеры,

Ясный покой приходил и в словах, и в слезах.
Если ж уйдем, то уйдем обязательно с верой,
С верой, что вслед нам помолится старый Монах.

    Этот в белых снегах

    Горнолыжный лицей —
    Панацея от наших несчастий.
    Мы не верим словам,
    Но в альплагере «Цей»
    Все мы счастливы были отчасти.

4–9 марта 1984, альпинистский и горнолыжный лагерь «Цей»

Женщина

«…Середина столетья. Москва. Лето…»

…Середина столетья. Москва. Лето.
К новым модам пижонов манит.
А у меня — одна сигарета.
Одна сигарета в моем кармане.

Важно иду пижонов мимо.

В каких я штанах — мне все равно.
Можно мечтать о далекой любимой,
Но о штанах — смешно.

А любимая — тоже! — твердит одно:

— Ты сегодня куда достал билет?
Что? У тебя нет и на кино?
Эх ты! А еще поэт!

Таня! Не думайте, что у поэта

Пусто в кармане, как в барабане.
Только одна у меня сигарета,
Но сколько свободы в моем кармане!

1952

Тихий вечер спустился над Камою [18]

Тихий вечер спустился над Камою,
Над тайгой разметался закат.
Ты сегодня с надеждой упрямою
Ждешь письма от московских ребят.

Вечера ожиданьем отмечены,

Писем тоже дождаться нельзя.
Мимолетной случайною встречею
Не порадуют даже друзья.

И когда с голубою порошею

Унесется надежды тепло,
Постучится прохожий непрошеный
В занесенное снегом стекло.

Может, ты прослезишься нечаянно,

Провожая его поутру,
И, разлукою вновь опечалена,
Ты не стой, ты не плачь на ветру.

И о встрече теперь не загадывай,

Когда вьюга над крышей шумит:
Самый верный и самый догадливый
Вновь в окошко твое постучит.

1954, Удмуртия

Я в прихожей оставил рюкзак [19]