Читаем «Не верь разлукам, старина…» полностью

«Не верь разлукам, старина…»

Я вам песню спою об одном гитаристе,Он чилийских мальчишек был вожак и кумир.Я вам песню спою о веселом марксисте,Он играл на гитаре, а слушал весь мир.Но представьте себе, что и эта гитараДля фашистов страшна, будто совесть земли.В сентябре на допрос взяли Виктора ХараИ гитару его на допрос увели.Чтоб бежать он не мог — его крепко связали,Чтобы жить он не мог — расстреляли в ночи,Чтоб играть он не мог — ему руки сломали, —И у песни, ребята, есть свои палачи.С голубых Кордильер открываются дали,Океанские ветры звенят, как струна.А гитару его сапогами ломали —

И гитара поэта бывает страшна.Неоконченный век превращается в старый,Но не все его песни, увы, хороши.И сама по себе не играет гитара,А дана человеку, как голос души.Так играйте ж, друзья! Бейте в ваши гитары!Воскрешайте шеренги великих имен!Чтобы в ваших руках руки Виктора ХараПродолжали бы песню грядущих времен.

1973

Прикосновение к земле

У всех, кто ввысь отправился когда-то,У всех горевших в плазме кораблейЕсть важный и последний из этапов —Этап прикосновения к земле,

Где с посохом синеющих дождейПройдет сентябрь по цинковой воде,Где клены наметут свои листкиНа мокрую скамейку у реки.Мы постепенно счастье познавали,Исследуя среди ночных полейС любимыми на теплом сеновалеЭтап прикосновения к земле,Где с посохом синеющих дождейПройдет сентябрь по цинковой воде,Где клены наметут свои листкиНа мокрую скамейку у реки.То женщины казались нам наградой,То подвиги нам виделись вдали,И лишь с годами мы познали радость

В кругу обыкновеннейшей земли,Где с посохом синеющих дождейПройдет сентябрь по цинковой воде,Где клены наметут свои листкиНа мокрую скамейку у реки.Когда-нибудь, столь ветреный вначале,Огонь погаснет в пепельной золе.Дай Бог тогда нам встретить без печалиЭтап прикосновения к земле,Где с посохом синеющих дождейПройдет сентябрь по цинковой воде,Где клены наметут свои листкиНа мокрую скамейку у реки.

1981

Наполним музыкой сердца

«Черная вершина мерзлой ели…»

Черная вершина мерзлой елиНад вечерней синевой лугов.Свернуты декабрьские метелиВ серые перины облаков.Вот плетень, скосившийся убого,Огонек — как видно, от костра.Санная скрипучая дорогаНе спеша спускается с бугра.На бугре в снегу стоят осины…Родина! Ты слышишь ли меня?Выплывает вечер темно-синийИз небес старинного литья.

1953