Не верьте цифрам! Размышления о заблуждениях инвесторов, капитализме, «взаимных» фондах, индексном инвестировании, предпринимательстве, идеализме и г

Что же касается последнего ключевого аспекта его парадигмы – фактически гарантированного получения максимальной доли доходности, сгенерированной фондовым рынком, то инвесторы, активно торгующие ETF (учитывая риски правильного выбора секторов и времени для вложений, а также все дополнительные издержки), не имеют абсолютно никакого представления о том, как будет связана полученная ими доходность с доходностью, заработанной непосредственно рынком. ETF маршируют под другие барабаны, нежели классический индексный фонд, и однако сегодня они маршируют в авангарде индексного инвестирования. Я не перестаю спрашивать: «Что они сделали с моей песней, мама?» И отвечаю словами из той же песни: «Они изменили мой темп, мама, мою музыку и мои стихи»[211]. И однако те внушающие благоговение сторонники идеи индексного инвестирования, которых я цитировал вначале, воспевали не новые вариации, а оригинальный классический мотив.

Как дела у инвесторов?

Существует большая разница между доходностями, достигаемыми взаимными фондами, и доходностями, которые зарабатывают их инвесторы/собственники, в том числе и из-за того, что перемещение средств между секторами показало себя опасным для благосостояния инвесторов. Какую бы доходность ни заработал сам секторный ETF, инвесторы, вложившие в него деньги, почти наверняка заработают намного меньше. Факты указывают на то, что сегодняшние самые популярные секторные фонды являются теми, кто показал наиболее впечатляющую доходность в недавнем прошлом, а инвестировать на основе такой популярности постфактум – почти верный путь к неудаче.

Об этом говорят данные, и я наблюдал это на собственном опыте. И должен признать свою долю ответственности за развитие сегментно ориентированных индексных фондов. Когда в 1992 г. мы создали первые в отрасли индексные фонды акций роста и стоимости, я предполагал, что первые будут держаться более молодыми инвесторами, которые стремятся к налоговой эффективности и готовы брать на себя более высокие риски, в то время как вторые будут держаться инвесторами постарше, которым нужен более высокий доход и более низкие риски. Увы, хотя сама идея была замечательная, то, что последовало за ее воплощением в жизнь, меня разочаровало. Вкладчики вовлекли эти фонды в тот же круговорот погони за доходностью, что и обычные фонды акций.

Поскольку на фондовом рынке в 1993–1997 гг. царило относительное спокойствие, акции роста и акции стоимости приносили почти одинаковую доходность. Но затем, с надуванием пузыря «новой экономики», акции роста вырвались вперед, оставив акции стоимости далеко позади, и достигли максимальной премии в 70 % в начале 2000 г. Как говорится, после нас хоть потоп! (рис. 19.1.). Когда рынок уступил неумолимому закону возвращения к среднему, акции роста начали падать и падали до конца 2002 г. Сегодня кумулятивные доходности индексных фондов акций роста и акций стоимости за полный период фактически сравнялись.

Соответственно, интерес инвесторов к этим двум фондам был довольно равномерным на спокойном фондовом рынке середины 1990-х г. Но в период надувания пузыря инвесторы влили $11 млрд в наш блиставший высокими доходностями индексный фонд акций роста и в четыре раза меньше – $2,8 млрд – в более умеренный фонд акций стоимости. Затем инвесторы вновь резко изменили свои предпочтения, в результате чего чистый отток активов из нашего фонда акций роста составил $1 млрд и примерно столько же – порядка $1 млрд – составил чистый приток денежных средств в фонд акций стоимости (рис. 19.1).

За период с 1993 г. эти два фонда показали почти идентичную взвешенную по времени доходность – примерно 10,2 % годовых у фонда акций роста и 10,7 % у фонда акций стоимости. Но вкладчики каждого из фондов из-за своей антипродуктивной стратегии выбора фондов и времени для вложений даже близко не подошли к таким результатам. Средняя взвешенная по активам доходность инвесторов нашего индексного фонда акций роста составила жалкие 0,7 % годовых. Инвесторы нашего индексного фонда акций стоимости добились чуть лучших результатов, но полученная ими доходность в 7,1 % все равно отставала от доходности самого фонда на весомые 3,4 % в год. За весь период, начиная с 1993 г., оба фонда показали полную взвешенную по времени доходность примерно 220 %, однако инвесторы фонда акций роста заработали всего 9 %, а инвесторы фонда акций стоимости – примерно 130 %. Несмотря на мои лучшие намерения при создании этих фондов, они оказались всего лишь еще одним способом самообмана для инвесторов, отказывающихся от вполне приемлемой долгосрочной доходности ради поиска чаши Грааля краткосрочной сверхдоходности. В этом есть и моя вина.

Краеугольный камень остается незыблемым