Не вижу текста. Документальная сказка о потерянном зрении

Привязанность к технике помогает общаться с издательствами, хотя некоторые, особо несговорчивые, отказываются предоставлять для работы книжки в PDF (ну что я с ним делать буду, учитывая мизерность книжного рынка?). А так я сообщаю, что читаю крупные тексты только с экрана, пару раз подписывал договоры о неразглашении и нераспространении и получал эксклюзивы.

PDF только одной книги в России не дают критикам до ее официального выхода на рынок – это новый роман Пелевина выходит каждую осень. Но я нашел фирму, которая недорого может отсканировать всю книгу за пару часов.

Как только я стал лучше видеть, то решил стать культурным журналистом. Но времена процветающих отделов культуры закончились еще в середине 2000-х, когда я был в старших классах. Однако я решил попробовать.

Мой первый текст как культурного журналиста, за который мне не стыдно, вышел на Colta, в 2013 году – через шесть лет после потери зрения. На первых порах мне всегда было стыдно: я сдавал тексты с опечатками, я просто не мог их нормально вычитывать.

Кажется странным, что после восстановления зрения я пошел в сферу, где нужно иметь очень хорошее зрение.

Но на самом деле со своим немного восстановленным зрением я не могу работать врачом, водителем и программистом, потому что я все равно периодически пропускаю детали. Поэтому я не вожу машину. Наверное, я даже могу сдать на права, но боюсь, что из поля моего зрения опять пропадет дорожный знак. Как это ни странно, но для человека с плохим зрением идеальное место для работы – в сфере культуры. За несколько лет работы с медиа как журналист и с кинотеатрами, фестивалями и другими культурными проектами как куратор я понял, что только в культурной сфере могу позволить себе быть не таким, как все.

Глава VI, промежуточная Глава, где я с плохим зрением путешествую автостопом по России

В аэропортах, на вокзалах и других перевалочных пунктах мы нервничаем. Больше всего мы боимся опоздать, сделать что-то не так и при этом выглядеть глупо. Мне с плохим зрением было страшно только одно – я не успею на свой поезд, потому что долго буду искать, куда идти. Что, если я быстро не найду работника вокзала и мне не у кого будет спросить? Пока я плохо видел, то почти не выезжал из Иванова. Когда ездил на лечение в Москву, со мной рядом была мама или сопровождали родственники или друзья. Но когда мое зрение начало возвращаться, я решил, что больше не буду долго оставаться на месте. И точно больше никогда не буду продолжительное время сидеть дома.

Еду по России, не доеду до конца

Моя подруга-журналистка Настя – ее воспоминания вы встретите в этой книге – рассказала, как мы сорвались на концерт Земфиры в 2011 году, а потом проехали автостопом 700 километров на поэтический фестиваль в Саратов. У Нижнего Новгорода рядом с нами остановился джип, в нем сидело несколько кавказцев. Они предложили моей спутнице поехать с ними. Но каким-то чудом мы отговорились. Уже ночью нас высадили в неизвестном поселке, в 100 метрах от нас начиналась стрелка. Мы опять смогли уехать. Потом мы застряли в деревне, которая стояла прямо на дороге. В России так строили населенные пункты и прокладывали дороги, что многие деревни и город не имели кольцевых путей и грузовые, да и все остальные, машины проезжали по центру города. Нашу деревню освещали шесть фонарей – по три с каждой стороны дороги. У меня тогда были длинные волосы, я носил плащ и походил на рокера-аристократа, который все потерял и оказался на обочине жизни. Моя спутница, подруга-журналистка, увидела, что к нам приближаются двое деревенских пьяных парней. Один из них крикнул: «О, девчонки!» Когда они проходили мимо нас, то другой парень тихо сказал обо мне: «Смотри-ка, парень!» Наверное, они приняли меня за девушку по пьяни и в темноте из-за моих длинных волос. Когда они уже прошли нас, я услышал, как первый парень сказал второму: «Вот пидор!» Мы стояли на трассе, а машин все не было. Моя спутница заметила, что парни зачем-то возвращаются. Ничего хорошего от повторной встречи я не ждал. Вышел на дорогу, и нам опять повезло – остановилась фура «Магнита». Это было двойное везение. Во-первых, мы сбежали от нежелательного знакомства, а во-вторых, фуры «Магнита» никогда не останавливались, когда я поднимал палец на обочине. В Иванове идеальное место для автостопа было на выезде из города рядом с базой «Магнита». Я ездил автостопом в основном в Москву по ночам, чтобы не тратить дневное время на дорогу. И ни разу фура «Магнита» меня не брала, мне даже кто-то из других водителей объяснял, что у водителей «Магнита» такой регламент, – за ними следят со спутника и штрафуют за необоснованные остановки.