Не властью единой

Так вот и возвращались на базу: весело, с радостью и легким сердцем, как всегда и бывает после хорошо выполненного дела. Ну, хорошо ведь! Никто из своих сейчас не погиб, никого не потеряли. А ведь могли б – запросто. Расслабились отморозки-то, затупили. Кстати, тупых людей куда больше, нежели умных, и средь разбойников – примерно в той же пропорции. Да и умные люди иногда тупят, случается. Компьютеры, вон, тоже от многозадачности виснут.

И все же, все же было, чему радоваться! Вроде как начал потихоньку распутываться тот поганый клубок, что сложился в Погорынье: и в землях сгинувшего боярина Журавля, и на границе с Ратным. Черторыйцы, пинские бояре – на этих бы и не подумал даже! А вот поди ж ты… И староста Тороп – и вашим, и нашим… Самое главное – нашли и наказали отморозков, зверски убивших девушек на старом капище, и… и вышли на след убийц Юрия и дядьки Медведя! Эх, Юрий, Юрий… Что же касается убийц… Выйти-то на след вышли, да только след-то этот сразу же и оборвался. Организатор убийств, Странник, оказался слишком умен. К слову сказать, он же приставил к Мише соглядатая, Ляксея Короту, – значит, был прямо причастен к травле самого сотника. Уж конечно, Странник действовал не сам по себе – кто-то им руководил… Кто? Найти да спросить? Ага, поди поищи ветра в поле. Тем более уже буквально на днях следует покинуть здешние места и выйти к Припяти, на место встречи с Рогволдом Ладожанином. Пришла пора подумать об Изяславле. Добраться, отыскать лжесвидетелей… Имена, слава богу, имеются…

Сборы были недолгими. Да и что собираться-то – только подпоясаться, хоть и путь предстоял неблизкий: Припять, затем Изяславль. Да, и по пути Михайла планировал тайно заглянуть в Ратное. Переговорить с дедом, с Кузнечиком… Интересно, знают ли уже там о гибели боярича Юрия? Вряд ли. Могут узнать лишь случайно – от тех же охотников, рыбаков… Если встретятся. А могут и не узнать. Узнают наверняка лишь осенью – на ярмарке в Турове. Там уж будут все.

Одинокий мужчина, закутанный в длинный плащ, появился у ручья в лунную полночь, когда ратнинцы уже покинули свое временное пристанище. В черном бархатном небе таинственно мигали звезды. Стрекотали сверчки. Призрачный свет полной луны заливал уставшую за день землю.

Заглянув под старую иву, мужчина сунул руку под плоский камень… и вытащил оттуда кусочек березовой коры. Выйдя на свет, развернул, прочел нацарапанное послание. Только одно слово там и было – «Изяславль». Что ж, умному – достаточно.

Глава 8

Погорынье – Изяславль, сентябрь–октябрь 1128 г.

Рогволда Ладожанина ратнинцам ждать не пришлось – купец сам уже дожидался их в условленном месте, невдалеке от того самого мыска, где не так давно и произошли некие важные события, предварившие «исчезновение» сотника.

Корабль Рогволда первым заметил Велька – признал сразу;

– А вон и ладейка варяжская – «Огненный конь»! Вон, вон, на носу голова конская…

Да и все увидели уже изящный корпус ладьи, с обшивкой внакрой, такой же, как и на любом варяжском драккаре. Такая обшивка «ходила» на волнах, делая корабль подвижным и словно бы живым, вертким. На носу виднелась резная конская голова, украшенная потускневшей от времени позолотой.

На ладье путников тоже заметили, видно было, как корабельщики сноровисто натягивают кольчуги. Да, ждали своих, но кто его знает, кого вот именно сейчас принесло издалече, – не видно. Любой незнакомец мог оказаться врагом, такие уж времена были, неласковые, откровенно мрачные. Потому и готовились… Сверкнули на солнце шлемы и наконечники копий, лучники пригнулись за бортами ладьи…

Сотник оглянулся на свою поредевшую ватажку. Многих уж нет… Зато остались, пожалуй, самые верные. Смуглоликий, похожий на греческого монаха Ермил, дружок его, рыжий балабол Велька, Вячко-стрелок, Златомир, до девок охочий, но верный, упертый… Ну и прямой заместитель Михайлы – десятник Архип, коего уже вполне можно было представить к должности полусотника. Да, говоря о ватаге, не следовало забывать и Добровою, проявившую себя ничуть не хуже парней. Ну и – «приблуды», Ляксей Корота и Горынко Коваль. Куда ж их девать было? Короту сотник предпочитал держать на виду и как-то избавиться от него пока не планировал – а вдруг да через него еще к кому ниточка потянется? Ковалю же было обещано помочь с обустройством в Турове, и Миша вовсе не собирался отказываться от своего обещания. Не только по моральным причинам, еще и свой человечек в Турове явно б не помешал.

Пригнувшись – еще стрелы слать начнут! – Михайла приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца.

– А им-то нас видать… Неужто не узнают? А ну-ка, кто у нас тут самый приметный? Урядник Велимудр! Шлем снимай.

– Что, господин сотник?

– Кудри свои покажи, говорю! Чтоб с ладьи было видно… И Гориславе, сестрице своей, покричи.

– Ох уж и сестрица, – стягивая подшлемник, усмехнулся рыжий. – Седьмая вода на киселе. С такой сестрицей никаких врагов не надобно! Хорошо, замуж ее… А что кричать-то, господин сотник?