Не влюбляйтесь в негодяев

— Шесть недель. От зачатия. Мне тут УЗИ делали, — я хихикнула. — Там пятнышко такое. Крошечное. Удивительно…

— Ага, — оживилась Леся. — А ты знаешь, что…

Минут пятнадцать она мне рассказывала, что происходит с ребёнком на шестой неделе внутри мамы. И так увлечённо… Сразу видно человека, который очень любит свою будущую профессию.

— Свет, — закончив свой рассказ, Леся вдруг понизила голос и спросила: — Ты на него очень сердишься?

— На кого? — я даже не поняла поначалу.

— На Макса.

— Не знаю, — ответила я честно. — Я просто стараюсь не думать. А что, ты знаешь, как…

— Нет. Я ничего не знаю. Я просто знаю Макса. Он может наломать дров. Но… Свет, он хороший человек.

Странно, но почему-то никакие ревнивые червячки больше не грызли мой мозг. Ну и хорошо. Я ведь всегда понимала, что эта ревность очень глупая…

— Я знаю, что хороший. Но Лесь… понимаешь, беременна-то я не от него.

— А… от кого? — спросила она, запнувшись.

— От мужа. Почти бывшего. Но тогда он бывшим не был.

Леся немного помолчала, громко вздохнула мне в трубку.

— Господи, как всё сложно.

Я улыбнулась. Да нет, почему же сложно? Всё предельно просто.

Какому мужчине нужен чужой ребёнок? Ещё и от нелюбимой женщины.

— Ладно, Лесь. Мне на уколы пора. Я позвоню, как выпишут.

— Хорошо, — вздохнула она ещё раз и отключилась.

* * *

Выписали меня не в четверг, как обещали, а в пятницу. Я вызвала такси и поехала домой. В пути страшно боялась, что меня вновь затошнит, но обошлось.

Накануне выписки лечащий врач провела со мной целую разъяснительную беседу, объяснив, что я должна выполнять все назначения и ни в коем случае не нервничать.

— Если кто начнёт вам нервы трепать, сразу шлите лесом, и всё, — посоветовала она, и я пообещала так и делать.

А вернувшись домой, я позволила себе немножко подумать о том, что меня беспокоило ещё в больнице, но что я старательно гнала прочь, пока не выздоровею.

Я должна была сказать Андрею. Это ведь его ребёнок…

Именно поэтому, после того как я сходила в магазин, наполнила холодильник едой, поела и помылась в родной ванне, я позвонила своему почти бывшему мужу.

— Алло, — голос его звучал обеспокоенно. — Свет, я тебя разыскивал на неделе… Ты где была?

— Болела.

— Что-то серьёзное?

Нет, ну не по телефону же…

— Да так. Слушай, я бы хотела с тобой встретиться. Ты можешь завтра? Скажем, в двенадцать?

— Могу.

— Тогда приезжай ко мне, пожалуйста, а то я сейчас не слишком выездная.

— Хорошо. Договорились.

Я положила трубку и глубоко вздохнула. Так, не нервничать. Всё хорошо, нормально, офигенно и замечательно. А будет ещё лучше.

И вообще… пойду-ка я посплю. А то после этих походов по магазинам так устала, ужас…

С этой мыслью я и направилась в спальню. Посмотрела на часы — шесть вечера. А, ну и пофиг.

Как говорил мой папа: «Больше спишь — меньше нарушений»…

* * *

Разбудил меня настойчивый звонок в дверь. Я застонала, открыла один глаз, нашла под подушкой мобильник и убедилась, что спала всего час.

Так. И какой гад меня разбудил? Убью!

Нет-нет, Светка, спокойнее. Всё офигенно, хорошо, замечательно… Вдох-выдох. Вот, молодец.

Я накинула халат поверх ночнушки и пошла ко входной двери. Посмотрела в глазок — и сразу весь мой аутотренинг полетел в бездну.

Макс.

Я начала легонько биться лбом об дверь. Что делать, что делать… Открывать или нет?!

— Света, — сказал вдруг Юрьевский, — я слышал, как ты протопала к двери. Открой, пожалуйста. Честное слово, я с миром.

Я потопталась нерешительно на одном месте, вздохнула, попытавшись успокоиться. Хрен мне!

— Ладно, — пробормотала и открыла дверь.

И сразу же застыла в изумлении. А потом чуть покачнулась, словно попытавшись упасть в обморок… И Макс шагнул вперёд, аккуратно обнимая меня и заглядывая в глаза.

— Ну что ты? Цветов никогда не видела?

— От тебя не видела, — ответила я хрипло.

Он улыбнулся и, наклонившись, легко поцеловал меня в щёку.

— Прости, — прошептал так искренне и горько, что я чуть не расплакалась, — я такой дурак. Обвинял тебя чёрт-те в чём. Это моё прошлое, Светик. И ты в нём не виновата.

Я не знала, что сказать. Просто стояла и смотрела на один-единственный цветок, который принёс Макс.

Гербера. Я всегда любила герберы.

— Светик… Прости… — шептал между тем Юрьевский. — Я правда всё понял…

— Что ты понял?

— Что ты не стала бы врать. Дело даже не в том, что это враньё невозможно и нелепо… Ты просто не стала бы врать.

— Дошло-таки, — пробурчала я, надувшись. — И долго доходило?

— Да нет… Минут пять…

— Может, надо было пересидеть эти пять минут где-нибудь? — съязвила я, надувшись ещё больше. — А потом уже орать?

— Может быть, Светик. Я знаю, что придурок и дебил… Цветочек возьмёшь?

— Возьму, — я шмыгнула носом и забрала у Макса герберу. — Раз уж принёс… А ты чаю хочешь?

— Хочу, — ответил он как-то неуверенно, и я сразу поняла, почему.

— Ага. Чаю и жрать. Да?

— Да, — кивнул Юрьевский, улыбнувшись. — Но я не буду тебя обременять.

— Ты не обременишь. Я всё равно себе уже еды наготовила. Пойдём, покормлю.

Он явно обрадовался. Эх, мужики… Ну лишь бы покушать!

* * *