Не вместо

Даже сегодня можно увидеть несколько бороздящих волны новичков, ловящих «свои» волны. Впрочем, в этот раз мы от них ничем не отличаемся. Я на рифы точно не полезу. Не с утерянной сноровкой и так и норовящим утонуть Стефаном.

Желание шутить Фейрстаха, кстати, покинуло. Он сидит и смотрит вперед, будто силясь разглядеть секреты в туманных далях. Да, я тоже много раз сюда приезжала, пытаясь понять, что именно здесь случилось, но сколько бы ни гадала — волны не способны дать ответы. Так что пусть пытается. Глядишь, тоже что сообразит.

— Ты всегда так радикальна, Звездочка. Либо все, либо ничего. Так и знал, что все равно попытаешься мне отомстить за слова о Джеймсе. Жаждешь моей крови? — внезапно возвращается к разговору Стефан, хотя я уже и забыла, о чем мы говорили.

Он со смешком вылезает из машины, оставив меня в недоумении. Злосчастный пакет при этом тянет за собой. Он мне угрожал им всю дорогу. Сказал, что если я ничего не съем, то нарушу договор. И тогда прощай Лейси, Зак Эммерсон и прочие гнусные типы. А от пары лишних фунтов еще никто не умер. Но если мне будет совсем уж не по себе, то велком на пробежку с ним завтра, послезавтра и столько дней, сколько понадобится, чтобы избавиться от «лишнего веса». На этой фразе в тишине машины раздался отчетливый скрип моих зубов. Нет у меня лишнего веса!

Мы располагаемся не на берегу, а чуть выше, на нагретых солнцем камнях. У меня в машине завалялся плед, на котором, стоит нам разместиться, появляется пятно от соуса. Стефан чуть не мурлычет, когда я скрепя сердце откусываю от бургера первый кусок. Терпеть не могу все эти шуршащие обертки: избавляюсь от них сразу же. И быстро жалею о своем решении, так как с обратной стороны начинает вытекать горчица. Я, охнув, пытаюсь ее слизать, но получается только хуже: капля попадает на грудь. Поморщившись, я стираю ее пальцем и слизываю.

Поднимаю голову и вижу, как Стефан на меня смотрит. Сейчас его обычно светлые глаза почти черные. Внутри появляется уже знакомое тяжелое ощущение, а по коже пробегают мурашки, несмотря на жару.

— Тебя нужно научить есть бургеры, — вдруг почти легко говорит Фейрстах. — Или следующую каплю слизывать буду я.

— Только попробуй — и станешь Стивеном навечно.

В ответ на такое заявление он присвистывает и весело поглядывает на меня из-под полуопущенных ресниц.

— Ну и стерва же ты, Звездочка. Хотя было бы даже интересно. Проверить. Знаешь ли, меня как-то еще не называли во время секса чужими именами.

— Тебе никто ничего не предлагал. А Стивен — это твое имя, — парирую я. — Дело только в звучании.

Он хочет что-то ответить, но закрывает рот снова. И, видимо, в этом виновата я: прежде чем откусить от бургера, я старательно слизываю с обратной стороны горчицу, чтобы точно не капнула.

— Кажется, я понял, по какой причине ты не ешь фастфуд, — фыркает Стефан.

Он многозначительно перекатывается на живот, а я силюсь не улыбнуться. Помогает мне в этом его охрененная татуировка. С моего ракурса виден только «разрыв» на плече, но взгляд уже не оторвать. Да и никто не наколет себе на полспины багрово-черное нечто в надежде, что все отведут глаза.

— Расскажешь о своей татуировке? — спрашиваю я, решившись. Может, демонстрировать свою заинтересованность и глупо, но ведь не удержаться.

Он выразительно приподнимает одну бровь.

— Тебе нравится? — спрашивает он, вместо того чтобы ответить.

— Да.

— Она означает исцеление.

Пару секунд я жду продолжения… и понимаю, что его не последует.

— И все? С Лейси ты был более откровенен, — разочарованно закатываю я глаза.

Стефан усмехается.

— Ты думаешь, что кто-то из нас с Лейси сказал правду? Нельзя верить девчонке, пытающейся произвести впечатление. А я просто пытался развести ее на эмоции и последующую откровенность. Хочешь, чтобы я и для тебя придумал красивую историю о том, как меня эмоционально исполосовало? Зачем? Ты же не дурочка, ты мое досье читала. Мне посчастливилось много лажать в этой жизни. И я надеюсь, что это изменится.

Я раздраженно перекидываю волосы на плечо. Стефан некоторое время неожиданно серьезно смотрит на меня, немного нервируя. Маска веселого парня, которому на все плевать, кажется мне простой и понятной. Но потом она приподнимается, и я начинаю теряться, не понимая, что это значит. Наконец, тяжело вздохнув, он пересаживается ко мне ближе и достает сигарету.

— Хочешь знать, что ли? — уточняет он.

— Не знаю. Но ты же о Джеймсе знаешь. Уязвимость за уязвимость.

Он пожимает одним плечом.

— Ладно, — говорит и прикуривает. — Веришь ли ты во вторые шансы, Звездочка? — вдруг спрашивает с философским видом.

— Наверное, — отвечаю я хрипло. Вообще-то да, верю. Во второй шанс для Джеймса. А уж если посчитать, сколько я дала их Майлзу, — то и вовсе тошно становится.