Не возжелай мне зла

Я оставляю его наедине с бумажной работой и иду, следуя указателям, в токсикологическое отделение. Время посещений еще не наступило, и коридор пуст, в нем царит воскресная тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием моих кроссовок на линолеуме. Как только вхожу в палату, Лорен подбегает ко мне и хватает за руки.

– Робби за занавеской, одевается!

– Прекрасно.

Спрашиваю дежурную сестру, как прошла ночь, потом из-за занавески появляется уже одетый Робби. Он двигается как-то осторожно, словно ему больно ходить. Поблагодарив сестер, мы направляемся к дверям, и я спрашиваю Робби, не против ли он, если я сообщу о случившемся в полицию.

– Понимаешь, если ты не принимал этот несчастный наркотик, значит кто-то тебе его подмешал.

– Хорошо, – пожимает он плечами. – Делай как знаешь.

– Ты ведь правда не принимал его сам?

– Да, мама, не принимал. – Робби останавливается и смотрит мне прямо в глаза. – Честно, мама, не принимал.

Глаза – синие ледышки, в точности как у Лорен, да и у меня тоже. Я не сомневаюсь, что по ним можно читать, как по книге. Я и раньше видела, когда он врал, всякий раз он невольно опускал взгляд, не выдерживая моего, и слегка поджимал при этом губы. Сейчас ничего такого я не вижу. Обнимаю сына: слава богу, я могу ему верить.

Доктор Уокер оказался прав: нам повезло застать в приемном покое женщину в полицейской форме. Мы с Робби рассказываем ей обо всем, что произошло накануне вечером, и она обещает принять нас еще раз ближе к концу дня. Потом мы с детьми выходим на солнце и шагаем к машине. Робби все смеется над попытками Лорен убедить его поменяться комнатами. У Робби комната в мансарде, а у нее поменьше, на втором этаже.

– …Только прикинь, Робби, ты будешь тогда поближе к кухне, и ванная совсем рядом…

Едем домой, я пытаюсь усмирить тревожный внутренний голос, успокаиваю себя, мол, надо благодарить Бога, что все так кончилось, что мы так легко отделались. На какое-то время мне это удается, но не успеваем доехать, как в груди снова шевелится беспокойный червячок, напоминая, что рано радоваться, что если Робби не принимал наркотик, то еще не известно, кто и с какой целью ему его подмешал. Мне очень хочется, чтобы, вернувшись домой, мы забыли о злополучном происшествии, но я понимаю, что это еще далеко не конец.

3

– Полиция борется с наркоманами, понятное дело, – говорит инспектор О’Рейли, оглядывая нас. – Но намеренное подмешивание наркотика – это очень серьезное преступление, виновнику грозит до десяти лет тюрьмы.

Воскресенье клонится к вечеру. Мы теснимся в нашей гостиной: Фил, Лейла, Арчи, Марк, Робби и я, расположившись кружком на трех диванах и в двух просторных креслах. Фила я обычно не приглашаю, но иначе нам пришлось бы ехать в полицейский участок, а у Робби, хотя он и уверяет, что чувствует себя прекрасно, под глазами все еще черные круги, а лицо такое, будто он целый месяц не спал.

Лорен с Эрикой вывели Бенсона. На пороге Лорен бросила на меня обиженный взгляд, тем самым дав знать, что гулять с Эрикой она хочет не больше, чем плавать с акулой. Кстати, Фил отрицает, что бросил меня ради Эрики, но я-то знаю, что это именно так, и мы с детьми, особенно дети, не любим ее, хотя, если честно, она не такая уж плохая женщина. Чуть-чуть задирает нос, конечно, но в сущности не делает ничего дурного. И я сейчас ей не завидую, потому что придется общаться с угрюмой, озабоченной Лорен.

Лейла сидит, подавшись вперед, лицо ее мрачно. В свои сорок один год она все еще поразительно красива, глаз не оторвать. Черные, как сажа, волосы до плеч, густые и натурально вьющиеся. Глаза рыжие, как тигровая шкура, этакая смесь старого золота и осенних листьев; на смуглом лице теплого карамельного оттенка обычно сверкают белоснежные зубы, но сейчас она не улыбается.

Вернувшись из больницы, я сразу позвонила ей и все рассказала. Она слушала молча, что на нее очень непохоже, пока я не добралась до того места, где ждала врача, а Робби лежал в палате реанимации и я понятия не имела, что он находится в критическом состоянии.

– А почему мне не позвонила? – спросила Лейла.

– Хотела, но тебе ведь час было добираться, да и у Арчи день рождения все-таки…

– Какая разница, ты должна была мне позвонить! В голове не укладывается, тебе пришлось столько испытать, а рядом никого.

– Слава богу, я скоро все узнала, но пока ждала, да, было очень страшно.

Я сообщила, что в полиции со всей серьезностью относятся к версии, что наркотик кто-то подмешал, и во второй половине дня нам собираются нанести визит.

– Мы немедленно возвращаемся.

– Но это вовсе не обязательно.

– А я считаю, что обязательно. – Она шумно вздохнула. – Ты вполне уверена, что мальчишки не врут?

– Насчет наркотиков? Вполне. Впрочем, Фил нет. Он думает, Робби врет, а я наивная дурочка.

– Значит, Фил будет с тобой спорить? Но все равно… – Лейла помолчала, а потом добавила: – В последнее время много пишут про случаи с наркотиками, но их подмешивают обычно, чтобы изнасиловать девушку… Ты как считаешь?