(Не) время для любви

В среду после работы собиралась встретиться с Вадимом, но в последний момент перенесла встречу на воскресенье. Беременность и нервотрепка делали свое дело: к вечеру не оставалось сил. Хотелось только спать. Поймав себя на излишней сонливости, Рита сперва испугалась и написала доктору, но та заверила пациентку, что постоянное желание спать и раздражающие запахи – вполне нормальные явления для первого триместра беременности. Пришлось смириться и как-то подстраиваться под новое положение дел.

Утро четверга встретило головокружением и тошнотой. Токсикоз набирал обороты. Рита припомнила увещевания доктора о том, что все пройдет к двадцатой неделе, прикинула сроки и выругалась. Испытания только начинались. Повторила себе любимую фразу мамы: беременность – не болезнь, а физиология, – и начала собираться на работу. Кое-как проглотила немного заварной овсянки и стакан вишневого сока, облачилась и поспешила в агентство. Присутствие коллег отгоняло тоску и слезы. На работе всегда приходилось держать марку, и, похоже, на подсознательном уровне мозг запрещал телу расслабляться.

День прошел в суете, беготне и раздражении. Приходилось постоянно открывать форточку и уговаривать других обитателей кабинета не закрывать ее подольше. Мутило от запаха духов сидящей рядом коллеги. Накатывал спазм, стоило только полной грудью вдохнуть горьковато-розовый аромат. Рита и рада была сбежать, но, как назло, никаких дел вне офиса сегодня не намечалось, приходилось искать обходные пути.

Домой притопала разбитая и замученная. Разделась, заглянула ненадолго в ванную и потащилась в спальню. Есть не хотелось. Перехватила чаю с печеньем перед выходом с работы и, видимо, перебила аппетит. Вздохнула, окинув взглядом свою незастеленную кровать, и улеглась поверх одеяла. На мгновение прикрыла глаза. По щекам опять потекли слезы. Запретила себе ныть и тут же проигнорировала запрет. Если бы все было так просто! В голове гнездилось столько «надо»: надо есть, надо гулять, надо жить, надо забыть, надо иметь гордость, надо думать только о себе, и все они разбивались об одно невозможное «хочу». Понимать невозможность было больно, принять – нереально. Оставалось только отпустить себя и надеяться на целительное время.

Ревела, кажется, всю ночь. Заснула ближе к рассвету и с утра выглядела соответствующе. Попыталась замести следы ночной вакханалии с помощью макияжа, но получилось плохо: лицо так и осталось опухшим, а глаза болезненно-красными. Махнула рукой. Коллегам все равно, а Михаила она уже потеряла. Запихнула в себя завтрак, нацепила очередной отглаженный еще на выходных костюм и побежала в агентство. Михаил, неясно зачем, настаивал на нотариальной сделке, и перед тем, как ехать к нотариусу, следовало заглянуть на работу за документами.

Дальше действовала на автомате. Проверила договор с привычной скрупулезностью, уточнила недостающие детали у риелтора продавца, согласовала формальности с помощниками нотариуса еще до приезда на место. Опыт взял верх над эмоциями, да и сил волноваться просто не осталось.

Подъехала к нотариусу почти одновременно с другими участниками процесса. Михаил, к счастью, прибыл впритык и любоваться им долго не пришлось, перекинулись парой слов и приступили к делу. Все шло как по маслу и единственное, что волновало все время сделки,– невозможность открыть окно. У супруги продавца оказались едкие духи, и Рита сходила с ума от очередной вариации розового аромата. Не думала о Михаиле, расставании и боли, время от времени подавляла спазмы и мечтала, чтобы сделка поскорей завершилась и можно было выйти на улицу. Мысленно поблагодарила провидение: муки тела позволили сохранить лицо.

От нотариуса вышли вместе. Рита попрощалась с остальными и замешкалась, наслаждаясь свежим воздухом. Дело закончилось, и усталость тяжелым камнем ожидаемо навалилась на плечи. Плевать! Сейчас Рита немного очухается, доедет до дома, поспит, а вечером сходит куда-нибудь погулять. Пора прекращать страдать по мужчине, который о ней уже и думать забыл!

Рядом затормозила знакомая машина. Михаил опустил стекло и несмело улыбнулся:

– Неважно выглядишь, давай подброшу, – неестественно мягко, почти вкрадчиво предложил он. – Тебе куда?

Рита тяжело сглотнула. Уставшая голова никак не могла сообразить, что можно и нужно ему ответить. Прикусила губу. Была не была, сил все равно нет, а так хоть доберется до дома с комфортом!

– Домой, – выдохнула она, – рабочих дел сегодня больше нет.

– Отлично, –обрадовался Михаил, – мне как раз по пути. Залезай!

Рита кивнула и поспешила сесть в автомобиль.

* * *

Михаил сжал руль, пытаясь хоть немного унять волнение. Отчего-то казалось, выпусти он баранку, Рита тут же заметит, что у него трясутся руки. Прекрасно понимал: дрожь существует только в голове, внешне он спокоен как скала, но легче от этого не становилось. Кровь стучала в висках, и страшно захотелось выйти из машины и пройтись хотя бы пару шагов.