Не все ли равно, что думают другие?

Блондель провел публичную лекцию и продемонстрировал свой эксперимент. N-лучи преломлялись алюминием, поэтому Блондель поместил друг за другом разного типа линзы, а в конце стоял большой диск с алюминиевой призмой посередине. Алюминиевая призма медленно поворачивалась, N-луч менял направление, а ассистент Блонделя сообщал его интенсивность – разные числа под разными углами.

Свет воздействовал на N-лучи, и Блондель выключил лампы, чтобы показания были более точными. Его ассистент продолжал сообщать об интенсивности N-лучей при выключенном свете.

Когда освещение опять включили, в переднем ряду Р.У. Вуд держал призму, подняв ее высоко в воздух, балансируя ею на кончиках пальцев, чтобы все видели! И это был конец N-лучей.

Я думаю: «Точно! Мне нужен образец резины». Я звоню Биллу Грэму.

Образец невозможно достать: он хранится где-то в Кеннеди. Но потом Грэм вспоминает, что в модели монтажного стыка, которую мы собираемся использовать на завтрашнем заседании, есть два образца резины. Он говорит: «Мы можем встретиться в моем офисе перед заседанием и посмотреть, получится ли вытащить резину».

На следующее утро я поднимаюсь рано и выхожу на улицу. Восемь часов утра, идет снег. Я ловлю такси и говорю шоферу:

– Поехали в магазин металлических изделий.

– Металлических изделий, сэр?

– Да. Мне нужно купить инструменты.

– Но, сэр, поблизости таких магазинов нет; вон там Капитолий, вон там Белый дом – подождите минутку: помнится, я как-то уже проезжал мимо одного такого магазинчика.

Он нашел этот магазин, и оказалось, что он открывается только в 8.30, – а было около 8.15, – поэтому мне пришлось ждать снаружи, в пиджаке и галстуке – одежда, принятая мной по приезде в Вашингтон, с тем чтобы вращаться в среде аборигенов, не слишком выделяясь.

Пиджаки, которые носят вашингтонцы в зданиях (хорошо отапливаемых), вполне подходят для того, чтобы перейти из одного здания в другое – или дойти от здания до такси, если здания находятся слишком далеко друг от друга (все такси обогреваются). Но, судя по всему, горожане испытывают какой-то странный ужас перед холодом: они надевают поверх пиджаков пальто, как только хотят высунуть нос наружу. Пальто я еще не приобрел, так что все равно отличался от всех остальных, стоя перед магазином под снегом в одном костюме.

В 8.30 я зашел в магазин и купил пару отверток, несколько плоскогубцев и самую маленькую С-образную струбцину, какую нашел. Потом я отправился в НАСА.

По пути в офис Грэма я подумал, что, быть может, струбцина великовата. Времени было в обрез, поэтому я побежал в медицинский департамент НАСА (я знал, где он находится, потому что ходил туда сдавать анализ крови, затребованный моим кардиологом, который пытался лечить меня по телефону).

Я попросил медицинский зажим вроде того, который для трубок.

Зажима у них не оказалось. Но парень говорит:

– Давайте посмотрим, поместится ли ваша струбцина в стакан! – Поместилась очень легко.

Я поднялся в офис Грэма.

Резину я извлек из модели без особого труда плоскогубцами. Теперь у меня в руках был образец резины. Хотя я знал, что более эффектно и более честно будет впервые провести этот эксперимент на открытом заседании, я сделал то, от чего мне немного стыдно. Я сжульничал. Не мог устоять. Я попробовал. Поступив, как в аналогичном случае, когда прежде чем проводить открытое заседание, проводят закрытое, я выяснил, что это работает, а после уже сделал это на открытом заседании. Потом я вернул резину обратно в модель, чтобы Грэм мог отнести ее на заседание.

Модель монтажного соединения, с которой Фейнман взял образец кольца

Я иду на заседание, полностью подготовившись, с плоскогубцами в одном кармане и струбциной в другом. Сажусь рядом с генералом Кутиной.

На предыдущем заседании вода со льдом была у каждого. На этот раз вообще никакой воды со льдом. Я встаю, подхожу к кому-то – предположительно организатору – и говорю:

– Будьте любезны, я хотел бы стакан воды со льдом.

Он говорит:

– Конечно! Конечно!

Через минут охрана закрывает двери, заседание начинается, а я так и не получил свою воду со льдом.

Я знаками пытаюсь привлечь внимание парня, с которым только что говорил. Он подходит и говорит:

– Не беспокойтесь, уже несут!

Заседание продолжается, и теперь мистер Маллой начинает рассказывать нам об уплотнениях. (Видимо, НАСА хочет рассказать нам об уплотнениях до того, как это сделает мистер Кук.) Модель начинает обходить всех присутствующих, и каждый из комиссии сколько-то на нее смотрит.

Между тем воды со льдом нет!

Мистер Маллой объясняет, как должны работать уплотнения, причем делает это так, как принято в НАСА: использует забавные слова и акронимы, так что всем другим понять его весьма затруднительно.

Чтобы все было подготовлено, пока я ожидаю воды со льдом, я начинаю:

– При запуске шаттла возникают вибрации, из-за которых стыки на месте соединения частей ракеты чуть-чуть смещаются, – это так?

– Это так, сэр.