Не все мы умрем

Странно устроен человек. Она даже не может сказать, проснулась она или спит. Тело спит, мозг работает. Днем он живет одной жизнью, ночью творит сны. Даже когда тело отключается, мозг бодрствует. Иногда мозг сам отключает тело за ненадобностью. Если очень сильно сосредоточиться, то забываешь, где ты. Евгения замечала в таких случаях у себя даже нарушение координации: она правша, хочет взять ручку, а тянется к ней левой рукой. Как это объяснить? Голова отключает ненужные в данный момент системы, забрав всю энергию на себя. В сущности, весь организм работает на мозг. Сначала мозг, а потом все остальное. В критической ситуации именно мозг решает, какому органу жить, а какому умереть. Он выстраивает систему приоритетов. Нет никакого равноправия в организме, как нет его вообще на этом свете. А если после смерти умирает только тело, а дух остается, то нет равноправия и на том свете. Впрочем, Евангелие однозначно указывает на это. Свободу, равенство, братство придумали люди себе в утешение. А может, себе на погибель?

Евгения почувствовала, как губы растягиваются в улыбке. Сейчас сойдет онемение, начнется покалывание во всем теле, тело вновь начнет ее слушаться, и она тихо встанет.

Открылись глаза. На часах — половина шестого утра. А солнце уже светит во всю ивановскую — над колокольней Ивана Великого. Пора вставать. Она ищет ногами тапочки, снимает со стула халатик, переводит будильник на четверть восьмого, чтобы не проспал муж, и покидает спальню.

Когда Евгения появляется в офисе, во Владивостоке день уже клонится к вечеру. Россия — большой организм, если ноги устали и хотят спать, то Москва полна бодрости. Что сейчас будет делать голова? Евгения забирает ключи у ночной смены охранников и сама открывает помещения, потому что семь тридцать утра — слишком раннее время для Таечки. А для Евгении не существуют такие понятия, как поздно или рано. Успеваю или не успеваю — вот что определяет ее распорядок дня. И сегодня, если она рассчитала правильно, запущенный ею механизм обращения векселей Горьковской железной дороги должен заработать ровно в восемь утра по московскому времени. Больная голова ногам покоя не дает.

Восемь часов. Евгения сидит в кресле Таечки и ждет звонка.

Междугородняя!

— Алло! — берет она трубку и тянет слова, подражая Таечке. — С вами говорит секретарь генерального директора компании «Экотранс». — Некоторое время слушает, что ей кричат, потом говорит сакраментальное: — Соединяю! Евгения Юрьевна, Владивосток! Приморэнерго, — и переключает звонок на свой телефон.

В кабинет идет не спеша, чтобы не запыхаться, поудобнее устраивается в кресле и только тогда берет трубку, будто не могла раньше оторваться от работы:

— Слушаю вас.

Из Владивостока на нее обрушивается «Ода к радости» из Девятой симфонии Бетховена, дирижер Герберт фон Караян:

— Евгения Юрьевна! Вы себе представить не можете, как мы вам благодарны! — кричит директор. — Лично вам и вашей компании! Вы вернули нас к жизни! Здесь у нас праздник! Люди воспрянули духом в ожидании зарплаты!

— Я очень рада, — прерывает лавину Евгения.

— Мы готовы работать дальше! — кипит котлами Приморэнерго.

— Как только получите новые векселя — звоните. Мы тут же пришлем человека.

— До которого часа вам можно звонить?

— До восьми по московскому времени.

— До четырех утра по нашему?

— По вашему — до четырех. Я буду на месте. — И кладет в кабинете трубку. И бегом в кресло Таечки.

— Аллё! Аллё! — нервничает Владивосток. — Это кто, секретарша?

— Да, это секретарь, — поет Евгения голосом Таечки.

— Девушка, девушка, мы хотели бы сделать ей небольшой презент. Какие духи любит ваш директор? Она молодая, красивая?

— Оч-чень, — говорит Евгения с чувством. — А любит она «Soir de Paris». Всего вам доброго. Первый тайм мы уже отыграли, — поет Евгения, набирая номер Горьковской железной дороги. — Здравствуйте! Говорит Москва, — торжественно декламирует она и выдерживает паузу. В этой паузе у собеседника в голове голосом Левитана должно прозвучать продолжение: «Работают все радиостанции Советского Союза!»

Вот теперь собеседник готов.

— С вами сейчас будет говорить генеральный директор компании «Экотранс» Евгения Юрьевна Смолянинова! — У Таечки это получалось лучше — как объявление о запуске ракеты-носителя «Протон» к орбитальной станции «Мир» с французским космонавтом на борту.

И Евгения бросается в свой кабинет.

Здесь совсем другая тактика.

— Добрый день, Алексей Максимович! — говорит она ласково.

— Добрый! — отвечает Алексей Максимович и сразу выдает: — Челябинский металлургический отгружает нам рельсы. Что от меня требуется?

Какой деловой человек!

— О, самую малость! Перевезти наш груз. Из Ульяновска в Москву. Расплачиваться будем векселями Горьковской железной дороги.

Пауза.