«Не все то золото…». Фальшивомонетничество в Российской империи. Вторая половина ХVIII – начало XX века

В XVIII столетии монетный двор в г. Авеста (Швеция) чеканил медные пятаки времен Екатерины II с тремя датами — 1764, 1778 и 1787 гг. Король Швеции Густав III, готовясь к войне с Россией (1788–1790), рассчитывал на эти деньги содержать армию на завоеванной территории. По-видимому, «шведские пятаки», ввиду скорого поражения шведских войск, в обращение так и не поступили, но отдельные экземпляры этих монет сохранились до наших дней[369].

Изготовление поддельных русских монет практиковалось зарубежными фальшивомонетчиками и в XIX столетии. В сентябре 1878 года из министерства иностранных дел в министерство финансов поступило отношение, в котором говорилось, что «министр резидент наш в Бухаресте доставил в Министерство Иностранных Дел два фальшивых металлических рубля, полученных им в числе сумм, поступивших при подписке на добровольный флот. Причем действительный статский советник барон Стуарт присовокупил, что по уверению состоящего при г. Шефе жандармом подполковника Николича-Сербоградского, находящегося ныне в Бухаресте, подобных фальшивых рублей имеется в обращении значительное количество и что место фабрикации известно местной полиции и может быть открыто, если правительство наше пожелает определить ту сумму, которая может быть представлена на расходы по открытию этого преступления и на вознаграждение участников в обнаружении онаго»[370]. Для разоблачения нелегальных «фабрик», по мнению подполковника, необходимо было выделить «до 20 тыс. франков, и несколько наших орденов»[371]. Экспертиза, проведенная на Петербургском монетном дворе, показала, что «румынские» рубли изготовлены «из обыкновенного олова, но не штамповкою в холодном виде, а отливкою в форму, сделанную по настоящей монете»[372]. Руководство министерства финансов посчитало траты в двадцать тысяч франков чрезмерными («достаточно обратить внимание румынского Правительства»), поскольку данная фальшивая монета «по дурной отделке не может водворяться в России»[373].

Иной исход имело дело о подделывателях польской монеты в Лондоне. В 1881 году лондонская полиция арестовала фальшивомонетчиков Александра Левинсона и Соломона Савича. При них была обнаружена матрица лицевой и оборотной стороны монеты в десять польских грошей. Агент лондонской сыскной полиции докладывал: «Они показали, что матрица назначалась для выделки запонков, звеньев или солитеров», хотя, утверждал он, «единственное заключение, которое можно вывести, что намерение их было пустить в обращение монету»[374]. Об этом же писал министру финансов А. А. Абазе российский посол в Лондоне князь А. Б. Лобанов-Ростовский: «По-видимому, штамп был заказан для изготовления польских грошей и моделью служила монета с подписью “10 groszy” 1840 г.»[375]. Чеканка этих монет из биллона — сплава желтой меди (85 %) с серебром (15 %) — велась до 1861 года. За двадцать лет в обращение было выпущено два миллиона семьсот пятьдесят тысяч экземпляров, и, как отмечали высокопоставленные чиновники, в 1881 году на руках у населения имелось еще значительное количество данных монет[376]. Английский поверенный С. С. Вонтнер, ведущий в суде это дело от имени российского правительства, писал в марте 1881 года в министерство иностранных дел: «Преступление — владение штампами с целью выделки английской или иностранной монеты — весьма тяжкое и наказуется пожизненною каторжною работою <…> мы не видим никакой причины, по которой преследование могло бы быть неудачным»[377]. Но к подделывателям монет Российской империи английская Фемида оказалась благосклонной. Обвиняемых по этому делу приговорили лишь к шести месяцам каторги.