Не встречайся с Розой Сантос

Последняя точка располагалась дальше всех, но там была первая крупная развязка в сторону Порт-Корала, с туристическим центром и всем подобным, поэтому было важно донести туда информацию. Здесь вдоль дороги было меньше застроек и больше живой зелени. Корни кипарисов вгрызались в болотистую почву, торча из нее, словно кости. Увидев нетронутую природу, я вдруг осознала, что годами не выезжала за пределы Порт-Корала.

– Где мы сегодня? – спросил Алекс, переключая скорости. Надо же, он запомнил эту историю.

Я, улыбнувшись, ответила:

– В подводном лесу.

– Что?

Я рассмеялась над его удивлением.

– Тут недалеко действительно такой есть. Рядом с городом Галф-Шорс, штат Алабама, есть затопленный кипарисовый лес, сохранившийся со времен ледникового периода, шестьдесят тысяч лет назад.

Я жадно смотрела в окно. На эту информацию я наткнулась случайно благодаря учебному проекту для занятий по экологии, но потом продолжила изучать этот вопрос просто из любопытства.

– Его открыли после того, как ураган пятой категории сильно взбаламутил воду и повредил дно. Дно залива по большей части состоит из песка, но вот тут, с самого края, есть этот полностью сохранившийся лес, который показывает, где в древние времена пролегали реки и долины.

За окном дикий кипарисовый лес снова уступил место ухоженным садам. Здешние фермы сильно пострадали от позеленения – неизлечимой болезни растений, которая убивала целые деревья.

– Эта любовь к растениям у тебя от бабушки?

– Сложно представить, что я это от нее не унаследовала, но я больше интересуюсь тем, как мы можем им помочь – и заодно таким людям, как Мими, которые владеют старыми целительскими традициями. Конечно, Куба важна лично для меня и для моей семьи, но на самом деле она значит гораздо больше. На острове невероятное биоразнообразие, и важно сохранить его для будущего. Я бы хотела, чтобы флора Кубы сохранилась и процветала. – Я показала на сад, который мы проехали: – И чтобы эти апельсины снова принесли плоды в следующем сезоне.

Я повернулась к Алексу лицом. Его ладонь расслабленно лежала на руле, и яркое солнце практически заставляло кожу парня светиться. В моей голове по кусочкам собиралось что-то значительное, разрастаясь – как тогда, когда я увидела фотографии смеющихся президента Обамы и его дочери Малии в Старой Гаване.

– Я хочу, чтобы наша бухта просуществовала еще сотню лет.

Алекс кивнул, глядя на дорогу:

– Я тоже. Очень надеюсь, что план с фестивалем сработает.

Он хотел что-то спросить, но потом снова перевел глаза на дорогу. Он постукивал пальцами по рычагу переключения скоростей, потом взял свой шнурок, но тут же положил обратно. Я наблюдала за тем, как он набирается решимости, и наконец он спросил:

– Ты уже что-нибудь решила насчет университета?

Только что я рассуждала о сотнях лет, и вот у меня снова остались лишь считаные дни.

– Я не… – начала я, но тут же умолкла, потому что из-под капота вдруг повалил дым. Алекс вполголоса выругался и свернул на обочину.

– Что случилось? – спросила я.

– Мотор перегрелся. Сегодня слишком жарко, и он нагрелся больше, чем следовало, а температурный датчик у меня не работает. – Он припарковался и заглушил мотор, пробормотав еще одно ругательство. – У меня есть охлаждающая жидкость, но надо подождать пару минут, пока мотор остынет, и я смогу открыть капот. Можно включить печку, чтобы убрать оттуда часть жара. – Он провел рукой по волосам. – Извини за эту петрушку.

– Ничего. Зато мы отдохнем и насладимся прекрасным видом. – На самом деле страшно хотелось есть, я вспотела от жары, а уровень сахара в крови явно упал. Жалко, что у нас больше нет мандариновых леденцов.

– Пошли отсюда, пока не сварились. – Алекс вылез из машины, и я вслед за ним. Уже несколько миль не было видно никаких строений – судя по всему, мы оказались на задворках чьего-то сада, где апельсиновые деревья заканчивались всего в паре метров от шоссе.

– Хочешь апельсин? – спросила я.

– Ты беспокоилась по поводу леденца, а теперь сама собираешься совершить мелкую кражу.

– Мелкую кражу, значит? Звучит притягательно. Да ладно тебе, это же всего один апельсин. Ну, может, два – а тут их целый сад. Вон, на земле уже несколько валяются.

– Я, пожалуй, воздержусь, но спасибо за предложение, Ева.

Я фыркнула и прикинула расстояние до сада.

– Пожалуй, все-таки схожу, – решила я.

Высокая трава вдоль шоссе цеплялась за щиколотки и колени. Никогда не угадаешь, в какой момент старые джинсы и кроссовки окажутся кстати. Я сделала широкий шаг, чтобы переступить нечто похожее на остатки старой шины. Но когда я наступила на землю, она вдруг с чавкающим звуком поддалась у меня под ногами, и я упала вперед на колени. Оказывается, сад окружала болотистая почва, замаскированная зеленой травой, поэтому теперь руки и колени у меня были в грязи. Я вытянула шею и посмотрела через плечо, но Алекс не заметил моего позора, поскольку что-то искал в кабине грузовика.

– И все ради какого-то апельсина, – пробормотала я. Попробовала встать, но это было не так-то просто. Наконец я поднялась на ноги, посмотрела вперед и увидела аллигатора.