Не встречайся с Розой Сантос

Я не была уверена, стоит ли спрашивать маму о том, что с ней было, потому что сама точно не хотела даже пытаться объяснять то, что было со мной. Но это тепло и легкость казались такими настоящими, и мне просто хотелось сохранить их подольше.

– Я даже не знаю, где мы вообще находимся, – ответила мама, совершенно, впрочем, не выглядя этим обеспокоенной. Она улыбнулась и оглянулась на море, словно мечтая держать в руках фотоаппарат.

Мы подошли к дороге и увидели, что на ней нас ждет машина. Водитель был молодой и темноволосый. Он вылез из машины и посмотрел на нас расширенными от удивления глазами. Я испугалась, что сейчас нам придется что-то объяснять, но он просто спросил:

– Están listas?[104]

Готовы к чему?

Мама спросила, куда он хочет нас отвезти.

– В Гавану, – ответил он.

– Ну конечно, – пробормотала я. Интересно, сидит ли Нела на прежнем месте возле нарисованной двери? Вдруг меня настигло осознание, и я остановилась.

– О господи! – воскликнула я. – Она же сделала, как мастер Йода!

Мама принялась хохотать так безумно, что ей пришлось схватиться за меня, чтобы не упасть. Но такого беззаботного смеха я у нее никогда не слышала.

Возвращение в Гавану заняло несколько часов. Но сперва мы остановились поесть в придорожном ресторанчике, вдалеке от туристических троп. Обед состоял из папайи, риса и жареной курицы. Посетителей здесь было мало, и все держались дружелюбно, но от нас, похоже, исходило какое-то магическое свечение, потому что они практически с благоговением наблюдали, как мы едим. В туалете мы переоделись в обычную одежду. Наш водитель, которого звали Луис, сообразил, что мы из Америки, и дальше всю дорогу рассуждал о бейсболе и Томе Петти. По прибытии в город он высадил нас в центре Старой Гаваны.

– Американки, – сказал он, показал нам два больших пальца и уехал.

Мы с мамой повернулись к стене, с которой все началось. Нелы не наблюдалось, и двери тоже больше не было. На ее месте размещался потрясающе красивый рисунок огромной синей волны.

– Жизнь. – Мама хмыкнула и улыбнулась. – Когда уже я перестану постоянно ей удивляться. Пошли. – Мы взяли cajita – по коробочке с жареной свининой, рисом и маринованными огурцами – и пошли к El Malecón, большой дамбе, отделявшей Гавану от моря.

– Сколько до самолета? – спросила я, когда мы запрыгнули на стену. Я скрестила ноги, повернулась лицом к морю, и мы принялись есть.

– Четыре часа.

Закончив, она откинулась назад и подняла лицо к солнцу.

Я решила улучшить минутку и зафиксировать впечатления прошедших дней у себя в блокноте. Они были совершенно свежие, яркие, а главное – только мои. Я открыла маркер и нарисовала членов своей семьи. Маленькая девочка со смехом гонится за козой в Виньялесе. Бабушка, которая постоянно угощает конфетами, и ее мир полон счастья и новых возможностей. Потом я добавила радостно улыбающегося Альваро, взбегающего по ступеням университета с книгой под мышкой и полным надежд сердцем.

– А что, неплохо, – сказала мама, заглядывая мне через плечо. И через мгновение добавила неуверенным голосом: – Ты не обязана все мне рассказывать… но расскажи хотя бы что-нибудь, чтобы я знала, что он действительно там был.

Он?

– Я ничего не видела. – Ее лицо омрачилось. – Но я их слышала. Мими и Альваро. Она называла меня по имени. И, кажется, отца я тоже слышала. Что бы ни происходило и где бы мы ни побывали, они были там вместе с нами.

Мама улыбалась от счастья.

Но мне тоже не терпелось задать вопрос. Больше не было сил ждать.

– Что будет с домом? Я знаю, ты не хочешь оставаться в Порт-Корале. Мими больше там нет, но мы продолжим там жить? Это все еще наш дом?

Мама хотела что-то сказать, но запнулась. Она попыталась объяснить:

– Я – не она и вряд ли смогу стать для тебя тем же человеком, которым была бабушка. Но мы всегда будем там жить, и Порт-Корал по-прежнему будет нашим домом. – Она поболтала ногами и дернула плечом. – Может, я смогу хранить свои кисти и краски в оранжерее и иногда даже открывать окно.

Ну вот, мой последний страх исчез. Развеялся, словно дождевое облако, разогнанное солнечным светом, который наконец пронзил меня до костей.

– А ты? Судя по твоему дневнику, завтра первое мая.

– Знаю. – Я вытащила телефон. Я не заряжала его после Виньялеса, и осталось всего пять процентов. Но, к счастью, возле El Malecón теперь был вай-фай. Большое достижение и шаг вперед для всех жителей Кубы. Я подключилась к Интернету, чтобы занять себе место.

Мама нависала над моим плечом:

– Роза, я сейчас умру от любопытства.

Я зашла в «Черновики» и открыла единственное письмо, которое там было. Раньше я не могла решить, что же сюда записать, но черновик письма о зачислении, конечно, написала. Просто я хотела сперва получить ответ – и нашла его здесь. Я сделала глубокий вдох и нажала «Отправить». Все. Я поступаю в Университет Флориды.

– Серьезно? – с удивлением спросила мама. – И это после всех мучений?

Я завязала растрепавшиеся волосы в узел.