Не выпускайте чудовищ из шкафа

Зима двигалась мягко, как-то… не по-человечески. И снова чуть дрогнул, поплыл силуэт ее. А зверь и вовсе скользил меж деревьев, то исчезая, то снова появляясь. И тогда узкая его морда поворачивалась к Бекшееву. А в глазах…

Звери не разумны.

Звери принимают отпечаток силы и личности создателя. Или того, к кому их привязывают. Но сами по себе не разумны. А потому подозревать зверя в том, что он над тобой смеется, глупо.

– Вы как? – Зима оказалась рядом. – А если Мишка нашел не жилу?

– А что тогда?

– Не знаю… скажем, чью-то заначку? Ведь здесь же и до шахт кристаллы добывали. И потом тоже добывали не только в шахтах. А когда и в них… Это непросто, конечно, но человек знающий найдет способ укрыть сокровище. А потом вынести.

– Там охрана.

– Охрана. А потому таскать по одному камешку… Вот смотрите. Что вы о шахтах вообще знаете?

Она подстроилась под его шаг.

– Ничего, – вынужден был признать Бекшеев. – Статистические данные? Количество персонала? С разбивкой на категории. Оклады. Траты на обслуживание… добыча…

Он полистал те альбомы. И карты тоже. Пусть даже по привычке, чем в надежде найти действительно полезную информацию.

– А устройство?

Она остановилась, принюхиваясь к чему-то.

– Не особо.

– Шахты бывают горизонтальные и вертикальные. И еще наклонные. Ну тут просто, одни идут вниз, другие – в сторону. Третьи и вниз, и в сторону. Любая шахта по сути большой коридор, от которого отходят отнорки поменьше. Скажем, одни на поверхность, чтоб воздух шел. Это сейчас воздуходувные машины есть. А раньше просто пробивали дыры. Ну и не только для воздуха. Вытаскивали руду. Или машины спускали. Людей. Если без плана, то со временем это все превращалось в лабиринт. Я сама в этом не больно-то разбираюсь, но знаю, что в шахты брали с пяти лет.

– Это незаконно.

– Когда платят неплохо, то почему и нет? Особенно если нет другой работы. Так вот, тогда-то уже истощаться стали. Били пробные. А тут чем шире, тем оно дороже. Вот и делали совсем-совсем узкими. Взрослый в такую не просунется.

А ребенок – вполне.

Бекшеев остановился.

– Плохо?

– Нет. – Он ощутил раздражение.

В конце концов, не такой он уж и немощный. Даже обидно. Она вон и не запыхалась даже. И он не запыхался.

Нога, к слову, почти не болит.

– Воздух тут хороший.

– Это да. – Зима вдохнула полной грудью. – Так вот, я к чему… если кто-то там, внизу, нашел гнездо? Бывает, чтобы вот так, здоровое. Но не доложился, как по правилам надо. А прибрал. Припрятал. В отвалах или еще где. Но внизу. Охрана-то на основных выходах стояла, чего ей на глубине делать-то? А вот в воздуховод тот же или в боковой рукав мог и ребенок спуститься. И спускался, но…

– Но что-то случилось, и камни остались внизу.

– Именно. А Мишка бумаги отца нашел. Тот, как я поняла, собирался найти потерянную жилу… Тут порой находятся желающие, хотя, конечно, не на моей памяти. Ну и вот…

Зверь вынырнул за спиной.

И Бекшеев затылком ощутил внимательный его взгляд.

– Мишка и решился проверить. От отчаяния. У него ведь любовь. И ни гроша за душой. А Сомов, сколь знаю, свою Софочку собирался в Петербург отправить. То ли в гимназию какую, то ли еще куда… в общем, Мишке туда было бы не добраться.

Тут, пожалуй, она права.

Мог ли мальчишка, перед которым маячило расставание с любимой, сделать глупость и сунуться под землю? А то… еще как. Не он первый, не он последний. Пусть даже и не под землю, пусть в принципе.

– А там ему подвернулся клад. Но…

– Почему он его сразу не вынес? – Нога поскользнулась на мокрых листьях, и Бекшеев, взмахнув руками, стал падать.

И был остановлен.

– Осторожно, – сказала Зима, помогая вернуть равновесие. – А не вынес… Мог сперва не понять, что за оно. Или нет, если он там искал альбит, то должен был бы знать, как тот выглядит. Надо бы в библиотеку. Информация ему нужна была бы… да, в библиотеку. И с Сонечкой. Может, ей чего рассказал… Так вот, нашел он клад. А дальше? Вытаскивать? И куда прятать? В доме найдут. Там людей много, да и Яжинский вполне себе может в чужие вещи нос сунуть. И сует, я думаю, регулярно. Продавать? Опять же – кому? Таких знакомых у него не было. Или были, но скорее отцовы, которые бы Яжинскому донесли. – И снова Бекшеев согласился. – Да и если бы он сразу все вытащил, цены бы не дали. Сказали бы, что камушков много… Ну или вообще опасался, что просто отберут. Дадут по шее, и все.

– Мог бы пойти к ювелиру. В конце концов, кристаллы не краденые. Еще бы и награду получил.

– Мог бы. А тот стал бы говорить не с Мишкой, потому как он еще несовершеннолетний, а с его батюшкой. Как по закону положено. – Этот момент Бекшеев как-то не учел. – Яжинский, конечно, своего бы не упустил. Но Мишке и рубля не досталось бы. Да… так что нет, в смысле ему выгоднее было с Барским. Пусть тот и платил от силы десятую часть, но Мишке и того показалось за глаза. Поэтому и камни ему было интересно носить понемногу. Чтобы создать иллюзию, что их там и вправду жила.

А раз так, то сам Мишка нужен.

– Погоди, тут высоко. – Зима удержала. – Знаю это место. Берег здесь коварный.