Не взывая к закону

– Мужики! Я же не за так, мужики! Я же заплачу, мне бы только узнать, кто грузил, кто увез, – заискивающе проговорил Курашов. – Я же не за так, мужики…

– Базаришь много! Хмыря, который вывозил, назвать можем. Плати, командир.

Курашов поспешно вытащил бумажник, успев прикинуть, сколько дать, чтобы мало не показалось. Развернул бумажник, дрожащими пальцами выудил пятидесятирублевую купюру… Он скорее не почувствовал, а увидел, как бумажник плавно выскользнул из его рук, проделал в воздухе замысловатую петлю, какую изображают фокусники с присказкой «оп-ля!», и исчез в заднем кармане спортивных брюк Авдея.

– В-вы чего, мужики? – уже понимая непоправимость происшедшего, просипел Курашов.

– Шлепай отсюда! – негромко, но с холодной угрозой сказал Авдей.

В качестве пояснений Дохлый снова приставил к спине Курашова что-то острое, заставляющее напрячься все мышцы и вызывающее недержание в мочевом пузыре.

Курашов, все убыстряя и убыстряя шаг, поспешил из этого жуткого коридора на открытое пространство. У него появилось желание обернуться, но страх и боязнь снова увидеть беспощадные глаза своих собеседников подстегивали, заставляли бежать.

Он бежал, бежал, спотыкался и снова бежал.

Лишь когда впереди показалась фигура железнодорожника, он унял сбившееся дыхание, сделал усилие над собой, обернулся.

Проход между составами был пуст.

ГЛАВА 28

Курашов смотрел сквозь прутья металлической изгороди. Во взгляде его было что-то печальное и жалкое, словно не первые сутки провел он у этой самой изгороди и отчаялся уже дождаться прибытия самолета.

Из длинных, низко посаженных аэрофлотовских прицепов высыпали пассажиры, Курашов кидался к выходу с летного поля, спрашивал с надеждой услышать нужный ответ, откуда рейс.

Отвечали. Рейсы были из Магадана, из Адлера, из Свердловска. И, как побитая хозяином собака, Курашов возвращался на место.

Когда с замедленным шипением распахнулись широкие створки очередного прицепа и на землю одним из первых спрыгнул Стасик, Курашов обрадовался и взволновался так, словно увидел невесту, благополучно вернувшуюся из длительной командировки в районы Крайнего Севера.

Стасик рыскнул взглядом, заметил в толпе встречающих расплывшуюся в улыбке физиономию Курашова, криво усмехнулся:

– А цветы где? – ответив на рукопожатие, хмыкнул он.

Курашов, показывая, что оценил шутку, еще шире растянул губы. Повертев по сторонам головой, Стасик поправил ремень спортивной сумки, перекинутой через плечо.

– Вперед?

– А багаж?

– Все мое ношу с собой… Тачку взял?

Курашов виновато и огорченно развел руками:

– Какая здесь тачка? Кое-как двадцать четыре копейки на автобус наскреб!

Стасик скривился:

– Тоже мне… мафиози…

Южный загар, «фирмовая» экипировка и требовательно-ленивый жест мгновенно привлекли внимание таксиста. Высунувшись из окна, он спросил, куда ехать. Не отвечая, Стасик плюхнулся на переднее сиденье, дождался, пока усядется Курашов, только после этого неопределенно сообщил:

– Вперед!

Слегка завалившись на повороте, машина вырулила с площади. Стасик обернулся к Курашову:

– С местом в гостинице решил?

– Вчера еще.

– Тогда рванем на станцию.

– А вещи?

– В машине полежат, – ответил Стасик и поинтересовался у водителя: – Ты ведь, шеф, не торопишься, подождешь нас?

– Смена через час кончается, – глядя перед собой, буркнул тот.

– За сверхурочные плачу вдвое, – прозрачно намекнул Стасик.

Водитель, выражая согласие работать на таких условиях, пожал плечами. Стасик взглянул на табличку «Не курить», вынул из защелкнутого на кнопку накладного кармана батника пачку сигарет, закурил. Заметив на себе косой взгляд таксиста, бросил лениво:

– За вредность тоже.

«Волга» остановилась возле ворот станции, рядом с грузовыми автомашинами. Стасик вместе с Курашовым выбрались из салона. Потянувшись, Стасик сказал:

– Ну, пошли искать твоих жлобов.

Курашов опасливо потер щеку ладонью:

– Может, не торопиться?.. Они, по-моему, судимые… Я же говорил Махмуду, как меня зажали… С ножами ходят…

Стасик глянул с нескрываемым презрением:

– Тебя соваться никто не просит. Покажешь и топай. Там моя забота настанет.

Долго бродили они по товарному двору, прежде чем наткнулись на заброшенный тупичок, где на солнышке грелись несколько мужчин с помятыми лицами. Курашов замер, побледнел. Это лучше всяких слов натолкнуло Стасика на мысль, что они у цели:

– Которые?

– Те двое… В плетенках… И другой, в спортивных штанах…

– Всего пятеро, – прикидывая соотношение сил, негромко констатировал Стасик.

– Может, не стоит? – хрипло шепнул Курашов.

Дохлый тоже заметил их, узнал Курашова, а узнав, толкнул локтем Авдея. Стасик не оставил этот жест без внимания, не поворачиваясь, бросил Курашову:

– Вали отсюда, не путайся под ногами!

Курашова долго упрашивать не понадобилось. Сообразив, что если разговор окончится не в пользу Стасика, то сложится ситуация, в которой никто не сможет ему гарантировать сохранение здоровья, он поспешил ретироваться.

Перебитый нос и крепкая поджарая фигура незнакомца не оставляли сомнений в цели его визита. Авдей и Дохлый медленно поднялись на ноги, хмуро ждали.