Не взывая к закону

– У них денег не осталось? – расстроенно спросил Курашов.

– Сотня, – сказал Стасик и пояснил: – Махмуд дал тебе кусок. Делим пополам, выходит по пятьсот. Вот я и говорю, отдашь четыреста…

– Я же на дорогу тратился, на гостиницу, две сотни юристу одному отдал…

Стасик глянул насмешливо, но жестко:

– Ох и жадный ты… Ладно, с тебя три сотни. Остальные – твои проблемы! Завтра найдешь этих жлобов, они покажут водилу, что лук вывозил. Побеседуешь с ним.

Курашов испуганно отпрянул:

– Да ты что?! Они же меня на нож посадят!

Стасик немного подумал, успокоил:

– Не должны.

Хотя от такого предложения на душе у Курашова стало тоскливо и пусто, перечить он не решился, понимая, что с деньгами вышла промашка. Теперь этот бывший спортсмен непременно будет напоминать про обман, допущенный в отношении Махмуда, тыкать этим… Курашов подавил вздох, зашагал к машине.

ГЛАВА 29

Наутро Курашов ехал на товарную станцию не без внутренней дрожи. А ну как эти субчики надумают свести с ним счеты? Но сопровождать его Стасик отказался категорически, заявив, что после вчерашнего ужина и бессонной ночи, проведенной в компании с престарелой девицей, которую он подцепил в ресторане, торчать лучше в номере, чем на жаре. И вообще, сказал Стасик, он приехал сюда не бегать, высунув язык, а отдыхать, так как, трудясь на дядюшку Махмуда, притомился так, что впору санаторную путевку выхлопотать.

Еще в такси Курашов с удовлетворением отметил, что возле ворот его дожидается один Дохлый. Подойдя к нему и увидев, как преобразилась физиономия его обидчика от набравшей силу и цвет опухоли, он едва сдержал злорадную улыбку. Нижняя часть лица Дохлого сильно смахивала на недозрелый баклажан.

– Твой самбист, кажись, мне скулу сломал, – с кислой миной пожаловался Дохлый.

Курашов дипломатично перевел разговор в другое русло:

– Водитель не появлялся?

– Вон «КамАЗ» стоит, – все так же грустно сообщил Дохлый. – Сорок восемь – пятнадцать…

Курашов так устал от неудач, что едва не подпрыгнул от радости.

– Спасибо, приятель, – бодро произнес он.

– За спасибо здоровья не поправишь, – посетовал «приятель». – Подкинул бы на лекарство, мне ж бюллетень не платят…

Курашов порылся в бумажнике, протянул пятерку. Дохлый с неподдельной обидой отказался:

– Ты чё? Издеваешься, что ли?

– Не четвертак же тебе давать! Червонцев нет.

Дохлый был не против такой суммы, но по тону Курашова понял: на многое рассчитывать не приходится.

– Хоть трешку подкинь… – жалобно проканючил он.

Трехрублевые купюры у Курашова имелись. Он подал восемь рублей, повернулся, чтобы уйти, но Дохлый прервал свою задумчивость:

– Дай еще трешку, будь человеком… А то никак на фуфырь не выходит…

Чтобы отвязаться, Курашов с досадой сунул ему еще одну трешку, направился к «КамАЗу».

В кабине никого не было. Обойдя машину кругом, Курашов потянул правую дверцу, она подалась. Глянув по сторонам, он решительно встал на приступок, нырнул в кабину.

Вскоре пришел водитель. Распахнув дверцу, озадаченно уставился на неожиданного гостя:

– Здорово были…

– Здорово, – с многообещающей интонацией отозвался Курашов, который на этот раз решил не ударить в грязь лицом и действовать более напористо.

– А ты кто такой? – продолжая недоумевать, спросил водитель.

– Залазь в кабину, Серега, не робей! – ухмыльнулся Курашов с самой наглой миной.

Столь нахальное заявление привело Сергея в восторг:

– Ну ты даешь!

Однако поведение незнакомца было интригующим, и он невольно последовал совету.

– Давай прокатимся, – предложил Курашов. – Разговор есть.

– У меня экспедитор в конторе.

– Скоро подойти должен? – озаботился Курашов.

– Минут через пятнадцать!

– Уложимся, – заверил Курашов. – Поехали.

– Раз так… – Сергей включил двигатель.

Когда машина вывернула на шоссе, Курашов кивнул в сторону обочины:

– Причаливай.

В его тоне Сергею послышалась если не угроза, то, во всяком случае, нечто напоминавшее ее. Незаметным движением он проверил, на месте ли монтировка, удобно ли выхватывается. Остановив «КамАЗ», всем корпусом повернулся к пассажиру:

– Ну, выкладывай свой разговор.

– Куда ты возил частный лук и кто тебя нанимал? – прямо спросил Курашов.

Мелькнула мысль, не из милиции ли этот тип, но Сергей нашелся:

– Может, удостоверение покажете.

Курашов не успел сообразить, что он имеет в виду, и нагнал на лицо суровости:

– Запомни, дружок! Лук ты возил чужой, а за это, кстати, головы отрывают.

Сергей вздохнул с облегчением. Он еще не до конца понимал суть происходящего, однако одно было ясно как божий день: перед ним не сотрудник милиции, далеко не сотрудник… На скулах водителя заиграли желваки:

– Чего разорался?

– С кем ты возил лук? – настырно повторил Курашов.

– С твоей бабушкой! Уловил?

– Что-о?

Прыжком оказавшись на земле, Сергей обежал машину, распахнул дверцу.

Курашов смотрел на него сверху вниз. В его мозг уже начали закрадываться сомнения в правильности выбранной линии поведения, но, продолжая претворять ее в жизнь, он просипел:

– Пожалеешь!