Не за страх

Первый шаг к этому сделан уже был, ведь аэроплан стал его личной собственностью. Сразу после того как Великий Князь ещё во Пскове вручил Калепу в оплату банковский чек не торгуясь на 13, 5 тысяч рублей(таков был порядок цен в мире). Но если учесть, что Николай 2-й пожаловал в Риге нищим 16 тысяч "чтобы помнили", наши чуть более 100 % прибыли заработаны оказались честно. Для создания частного "Михайловского" аэроклуба уже имелось "учебное пособие", причем самолётный парк пополнять совсем не проблема, при ТАКИХ родственниках. Формально создавать ВВС с неизбежно раздутым бюрократическим штатом и мелочным контролем обнаглевшей после Манифеста 1905 года Думы, пока не требовалось — хватало у Романовых и частных средств. Только наследнику, Александр 3-й четыре "сэкономленных" ляма оставил, а тот их на филантропию растранжирил. Вот "кто был никем" — на кого деньги разошлись, его с чадами и домочадцами в Ипатьевском доме и кончали. Так что перенаправив финансовые потоки, не возникнет материальных проблем с созданием под модной ныне вывеской аэроклуба(закрытого типа), вполне приличной и ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНОЙ частной военной компании(ЧВК). И (к примеру) не будет Государь от профсоюза железнодорожников зависеть, пожелай из Пскова в забузившую столицу попасть в феврале 1917 года. Уже на утро ушла в Ригу на "Мотор" телеграмма с заказом ещё дюжины аэропланов и запасных моторов к ним, даже на такие траты хватало карманных" денег "члена семьи", ещё Павлом установленных в 100 тысяч в год. К тому же, градоначальнику Пскова ушла "просьба" подискать подрядчика толкового, ради строительства в "Крестах" многоквартирного дома для авиаторов будущих, с перспективами возведения авиа-городка со всей инфроструктурой. А потом повез меня, командир испокон веков расквартированного в Гатчине лейб-гвардии Кирасирского полка Романов М.А. на "Волково поле", знакомить с командиром той части, что у него отжала для строительства аэродрома "Военное поле" перед Императорским дворцом. Начальником Офицерской Воздухоплавательной Школы, генерал-майором Кованько А.М. При его учебном заведении уже с 3-го мая сего года формировался Авиационный отдел. Состоявший их 6 офицеров, 2 классных чинов, 50 строевых нижних чинов и 19 не строевых. Офицеры в настоящее время проходили обучение во Франции, но в Гатчине учил летать русских французский не знавших, месье Дюфуар Эдмонд, по русски не говорящий. Он и аэроплан свой казне для этого продал. Всего же авиапарк насчитывал уже пару фарманов и райт один, а теперь и анбо(мой бывший). Вот при нем то меня инструктором определили. Как российскому подданому дозволив в военную службу поступить с чином вольноорпеделяющегося, прикомандированного от кирасиров, где присягу у меня приняли и на все виды довольствия поставили.

Ботфорты да лосины белые брать не стал, вместо понтов попросив в полковой швальне из брезента покрепче комбез справить — нарисовав портняжке понятливому эскиз, а от привычных "защитной гимнастёрочки" да сапог яловых с портянками не отказался. Палаш так же не доверили(что бы не порезался), но уставной Наган выдали, будто и не расставался с ним. В ТОЙ жизни не менял это оружие служа, а после "отделения" Латвии, мне сыны на днюху подарили, только улучшенный, с откидывающимся в сторону барабаном и проволочной пружинкой, на которую 6 патронов нацеплены уже. Надо бы в Сестрорецк напроситься, да рацуху кинуть — механизм простенький, а пригодиться на войне может. Не сразу револьвер полюбил, после училища просив ТТ, но дали то что нашлось, да пользоваться не пришлось, даже когда в Китае "приземлили". Уже на следующей войне, наш полк на одном аэродроме (под Псковом, кстати) вместе с истребителями базировался, и по нелётной погоде вздумало начальство "олимпиаду" провести по бегу и стрельбе из личного оружия. В беге мы ястребков одолели, а в пострелушках уступили позорно, вот тогда то меня и проняло — тренироваться начал усиленно, патронов для нас не жалели. Тогда и с будущей своей женой — Таней, на почве общих интересов сошлись. Её ещё на формировании в Иваново к нам оружейницей прислали, как спеца. До войны она в ОСААВИАХИМе стрелковую подготовку вела, а потом к партизанам забросили, но не на долго — ранили и к строевой не допустили. Но на фронт упросилась и спортивную форму не теряла, за компанию и меня прилично натаскав владеть личным оружием. Научив его любить всякое, без снобизма.