Не за страх

Тут и "Штандарт" подошёл, и монаршее семейство в Гатчину на лето перебралось, меня так же во дворец отозвав и столоваться с собой посадив. Не опозорился с "вилками для рыбы" только потому что в том же Иваново, с нами и французская эскадрилья формировалась — тогда и обучили специально(кстати совсем не сложно, а вот мама-баронесса от всех этих "барских штучек" уберегала — за меньшее на Колыму залетали). По прибытии, Государь меня здоровенными наручными часами премировал, швейцарскими между прочим, за то что катал и тому понравилось. Теперь я покатал сыночка его Алексея, но в основном обучал летать В.К. Михаила и ещё им отобранных троих кирасиров из своего полка(помельче да пошустрее). Кавалеристы и в ТОЙ истории первыми в авиацию ушли — полегче они и более безбашенные, при наличии соображалки. Так как опыт у меня имелся огромный, а желание работать было у всех, то дело шло без выходных от рассвета до заката, с перерывом только на обед — на вокзал ходили "кофе пить". Когда в августе с "настоящими Бреве" вернулись там "академии кончавшие", то мои курсанты их как детей малых сделали на показательных полётах. Да и аэропланов добавилось собственной выделки — в Питере открылся авиазавод "Щетинкин и Ко", представив разработанные инженером Геккелем и конструктором Эрдели аппараты: биплан "Россия — А" и моноплан "Россия — Б", дешевле зарубежных аналогов, но с их "болезнями". А к октябрю ожидался Фарман с Варшавского завода "Авиатик", да в Москве помянутый выше "Дукс" профиль сменил. К тому же и получивший Бреве пилот Лебедев надумал собственное производство зачинать, не упоминаю уже про родной "Мотор" и разумеется рижскую вагонку. У Российской Империи вырастали крылья и требовалось помочь процессу, прежде всего ускорив и унифицировав отечественные разработки. Государственная координация назрела!

О чём и удалось завести разговор с Государем во время одной из прощальных трапез. Летние каникулы заканчивались производством меня досрочно(за выдающиеся достижения в деле подготовки воинских кадров) в корнеты(с предоставлением отпуска и правом ношения формы одежды). Мне пора наступала в Ригу возвращаться — учиться и учить, да самолёты новые разрабатывать между делом. Для чего, помимо родного Политеха, на базе "Мотора" военное ведомство официально выделяло б средства на создание учебно-производственного КБ (шарашки), куда со всей Империи таланты(списочек, коих припомнил, предоставил) для обучения и разработок съезжаться станут. Николай Александрович идею поддержал, а Дума приговорила, о чём в сентябрьском номере "Вестника воздухоплаванья" и было опубликовано. В специальном приложении к этому же изданию вышел летом и журнальный(т. е. недорогой) сокращённый вариант первой части моих политеховских лекций по аэронавтике. Старательные студенты конспекты свои прислали, тем самым не дав "остепениться" за мой счёт курировавшей меня от деканата "группе учёных", собиравшихся опубликовать солидный фолиант после того как никому не известный лаборант-недоучка весь полуторагодичный курс прочтёт. С личным пилотом Государя, лётным инструктором В.К.Михаила и офицером в добавок, уже весьма "засветившимся", такой трюк не проходил. Прогрессивная общественность с нетерпением ждала вторую часть книги, перекликавшейся и дополнявшей одновременно выпушенные в Москве(так же студентами) лекции Жуковского. Кстати, помимо ускоренного чинопроизводства, пожалован оказался совместно с Калепом Анной на шею, совокупно и за бой, и за труд. То есть и за прославляющие Отчизну рекордные наши аэропланы, и ещё кое что.