Не заключайте сделку с дьяволом

Люси понравилось, что она сводит его с ума. Ей не следовало бы ему верить, но уж очень приятно было услышать, что она способна свести с ума такого искушенного, такого утонченного человека, как сеньор Монтальво, что она может заставить его вести себя так, как не следовало бы, и целовать ее с такой страстью.

Диего крепче прижал Люси к себе, обхватив за талию. Руки девушки невольно обвились вокруг его шеи, и он издал какой-то гортанный стон.

Потом рука Диего скользнула с талии вверх, и он обхватил ладонью ее грудь.

Люси едва устояла на ногах от блаженного ощущения, ее охватило трепетное ожидание чего-то большего.

Пока ей не вспомнились слова Питера.

— Нет, — решительно сказала она, отталкивая руку Диего. — Ты не должен делать такие вещи.

Она проскользнула между ним и стволом дерева, готовая к сопротивлению, но тут увидела ошеломленное выражение на его лице.

Диего довольно долго смотрел на нее.

— Diosmio… прости меня…я не имел намерения… — пробормотал он, в смятении взъерошив волосы. — Я совсем потерял разум.

Люси обхватила себя руками, стараясь не вспоминать о мгновении блаженства, когда его рука ласкала ее сквозь ткань платья.

— О чем ты думал?

— Думал! Ты действительно считаешь, что минуту назад я мог о чем-то думать? — Попятившись от нее, Диего вполголоса пробормотал какие-то испанские ругательства. — Мой необузданный темперамент одержал надо мной верх, и я… совершил ошибку.

Значит, она была ошибкой? Почему она всегда бывает ошибкой? Рассерженная и обиженная, Люси наклонилась, чтобы поднять с земли свой блокнот.

— Ты ничуть не лучше Питера. Вы оба считаете, что я гожусь только для того, чтобы приятно провести время.

Люси собиралась уйти, но Диего преградил ей путь. Глаза его сверкали.

— Я не думаю ничего подобного. Мое поведение не имеет к тебе отношения.

Люси горько рассмеялась:

— А-а, понимаю. Для твоих целей подошла бы любая женщина.

— Нет, я не это имел в виду… — Он скрипнул зубами. — Выслушай меня, carino.

— Не называй меня так! — На глазах Люси выступили слезы, но она не дала им пролиться. Она не хотела позволить мужчинам заставить ее плакать дважды за одну неделю.. — Не смей называть меня своими бессмысленными ласковыми словами, как будто я какая-нибудь… распутница, которой ты можешь воспользоваться и тут же забыть потому лишь, что нашел меня в вишневом саду, когда я вела себя…

— Как любая другая молодая женщина, наслаждающаяся весенним днем?

Люси поморгала, глядя на него.

— Я не считаю тебя ни распутницей, ни сорвиголовой. — Диего отпустил ее плечи и отступил на шаг, как будто прикосновение к ней могло заставить его вновь потерять разум. — И никогда не считал. Это ты поборница английских правил приличия. А я просто разозлился, когда ты назвала меня бессовестным негодяем лишь потому, что я иностранец.

— Не потому, что иностранец, — возразила она, — а потому, что ты намерен уничтожить школу! Побойся Бога, ведь я сама иностранка!

Люси замолчала, заметив интерес, вспыхнувший в его темных глазах.

— Потому что ты шотландка? — спросил он.

— Собственно говоря, я… я не шотландка. Полковник Ситон удочерил меня. Моя мать была испанкой. Как ты.

— Правда? — глухо произнес Диего. Судя по его виду, он был недоволен тем, что услышал.

— Моим настоящим отцом был англичанин. Он умер в Ла-Корунье. А моя мать умерла во время отступления на побережье.

— Ты присутствовала, когда умирали родители? — Диего, кажется, был чем-то озадачен и с нетерпением ждал ответа на этот вопрос.

Люси почему-то не хотелось признаваться, что она почти не помнит собственных родителей.

— Я хочу сказать, что не испытываю враждебности по отношению к иностранцам. С чего бы? Половину детских лет я правела в Испании, Португалии, а также в других странах.

Диего прищурил глаза:

— Однако ты с явной враждебностью относишься ко мне.

— Это из-за школы…

— Не только из-за твоей драгоценней школы, — возразил он. — Причина лежит глубже. Ты сказала, что джентльмены вроде меня подвержены некоторым порокам. И я сомневаюсь, что ты имела в виду бизнесменов, какими бы безжалостными ты их ни считала.

— Я имела в виду фокусников, иллюзионистов. Ты такой знаменитый, умеешь красиво говорить, у тебя изысканные манеры. Если верить рассказам одной из наших леди, после гастролей в России ты оставил там целую вереницу княжон с разбитыми сердцами. Кто знает, сколько еще женщин ты бросил за годы своей карьеры.

Заметив, как Диего поморщился, Люси решила, что, наверное, недалека от истины.

— Признайся, что поцеловал меня только потому, что был уверен: я позволю.

— Почему бы я мог предположить такое? — спросил он, начиная раздражаться.

— Потому что я из тех женщин, с которыми мужчины развлекаются, а не из тех, на ком женятся. Должно быть, по мне это сразу видно. Питер говорит, что во всем виновата моя необузданная испанская кровь.

Диего презрительно фыркнул:

— Идиот твой Питер.

Она пожала плечами.

— Все равно ты со мной развлекался. — В ее голосе чувствовалась горечь. — И уж конечно, не потому, что имел намерение начать ухаживать за мной.