Не запирайте вашу дверь

— Ну да! — презрительно проронила Евгения. — Горшочек, в горшочке мешочек!

— Горшок был с крышкой. А мешок черный, кожаный, с тиснением. Завязывался шнурком с кисточкой. А внутри — монеты. Золотые. Царской чеканки. Червонцы, значит.

— И много?

— Достаточно. Нечего чужое добро тырить — Бог накажет!

Я методично жевала салат и пыталась обдумывать то, что услышала от Лёни, а также утренние сообщения подруг.

В записке угрожали убить Ираиду Афанасьевну, если она изменит завещание. Угрожали — и убили. То есть поступили так, как обещали.

Если судить по почерку, записку написали или Тамара, или Алина. И потребовали не менять завещание. А она изменила. И объявила об этом на свадьбе. Нет, что-то тут не так! Ведь они же знали, что она всё сделает наоборот!

Казалось бы, всё логично: предположим, что Алина потребовала дачу, а бабушка в ответ тут же завещала ее Милке. То есть сделала не то, что просили. И Алина ее убила. А зачем? Зачем Алине ее убивать? Ведь дачу уже получила ее сестра, а она вместо дачи рискует получить тюрьму. Странно! В итоге всё сложилось в пользу Милки. А вот если… Что же — если?..

Милкины мать и тетка залезли наверх и простукивали стены там. Я доела салат, налила себе чаю и продолжила размышления. Вот, например, если бабушку убили как раз в пользу Милки… То есть чтобы она не передумала и не переписала завещание обратно. Тогда и записку написали в пользу Милки. А что надо было написать для того, чтобы всё так вышло? А написать надо было… Боже! Кажется, я всё поняла!

У бабушки надо было потребовать завещать дачу кому-то другому. Например, Алине! Или Тамаре! Это всё объясняет. То есть объясняет, чей почерк должен быть в записке. Их почерк. Почерк Тамары или Алины!

Оставался открытым вопрос с кладом, а также — с поиском завещания. Что же Лёня передал мне на хранение? Неужели именно его?..

Я вскочила с чашкой в руке, с грохотом отодвинув стул, намереваясь броситься в нашу комнату и всё проверить самой.

— Ты чего?! — удивилась Вика.

Тамара перестала стучать, подошла к лестнице, глянула вниз и прислушалась.

— Я… это… голова болит, — вымолвила я и нахмурилась, заметив обращенные ко мне любопытные взгляды. Только непрошеных свидетелей не хватало. — Мне лучше в комнате посидеть. В смысле полежать.

— Я, пожалуй, тебя провожу, — заявила что-то заподозрившая подруга. — Чашку-то оставь!

Я согласно кивнула и попыталась освободиться от чашки, но чашкина ручка, как живая, вцепилась в мои пальцы. Они застряли намертво.

Я так и ушла — вместе с чашкой поднялась по лестнице. Вика шла следом за мной.

Уже в комнате мне удалось снять чашку с пальцев, я поставила ее на подоконник и уселась на кровать. Прикрыв дверь, Вика села рядом. Сетка под нами испуганно всхлипнула.

— Рассказывай! — велела подруга, не сводя с меня внимательного взгляда. — Это ты из-за него?

— Я… мы с ним… он вчера… Он оставил мне пакет, и я думаю, что в нем экземпляр завещания, — пролепетала я. — А еще он сказал…

В дверном проеме появилась Тамара. Я подскочила на кровати. Сетка подскочила вместе со мной, а затем мы синхронно ухнули вниз. Похоже, меня ожидала пара синяков в определенных местах.

— Таблетку дать? — высокомерно произнесла Тамара и спиной прислонилась к косяку с намерением дослушать мое сообщение. Мне показалось, что она дрожала от негодования.

— Нам ничего не надо! — отрезала Вика. — У нас с собой целая аптечка!

— А где мой муж? — язвительным тоном поинтересовалась она, явно не собираясь уходить.

— Вон там, — показала Вика под кровать. — Прячется от некоторых!

Мне стало неудобно: всё же мы здесь в гостях.

— Постучите к нему в комнату, — предложила я. — Может, он откроет.

Тамара повернулась к нам спиной, в раздумье сделала три шага и принялась стучать кулаком. Долго и громко. И безрезультатно.

Вика поднялась с кровати и плотно закрыла нашу дверь.

— Ну, рассказывай, — нетерпеливо попросила она. — Я сгораю от любопытства!

Я быстро объяснила ей связь записки с завещанием, со смертью бабушки, а также с почерком Алины или Тамары.

— Значит, это Милка! — согласилась со мной Вика. — Это выгодно именно ей, и почерк подделала она! А доказательства есть?

— Доказательств нет, одни умозаключения, — посетовала я. — Но, может быть, нам удастся их добыть?

— Не переживай! Я им такое представление устрою! — заверила меня подруга. — Они обязательно попадутся! Доставай завещание.

Я нашла под кроватью пакет и взяла его в руки. Внизу вдруг зашумели, захлопали двери и раздались визгливые крики. Тамара и Евгения быстро спустились на первый этаж. Затем на лестнице послышались легкие, но торопливые шаги: кто-то спешил к нам наверх. Виновато посмотрев на Вику, я наклонилась, положила пакет на пол и ногой задвинула его обратно под кровать. Едва я успела принять прежнее положение, как дверь распахнулась, и в комнату влетела Люська.

— Что там стряслось? — слабо поинтересовалась Вика. Скорее из вежливости поинтересовалась, поскольку все наши мысли находились здесь — в пакете под кроватью.