Не запирайте вашу дверь

— Это мы еще не проходили, — тут же сказала Лера.

Дети накрыли на стол, Ирина нарезала хлеб, и мы сели ужинать. Я положила на хлеб кусок масла — не намазывая, так как нож понадобился кому-то еще.

— Я знаю, как объяснить то, что вокруг меня происходит, — обратилась я к Ирине.

— Денис, не стучи, — сказала она и повернулась ко мне. — Да? И что же?

— Дело вовсе не в везении! — воскликнула я и взмахнула бутербродом, при этом масло съехало с куска хлеба и упало на пол. Проследив за ним, я не поверила своим глазам: масло упало на ребро и застыло в таком положении.

— Говорю же, везет! — повторила Ирина, и я обиженно замолчала.

— Я тоже кое-что узнала. Всю неделю работала не покладая рук. Вернее, головы, — сказала Вика. Она приехала в субботу, как и обещала.

Мы сидели в тени под яблоней. Вокруг с жужжанием носились пчелы, вызывая желание пригнуться, но больше нам никто не мешал. Я рассказывала о своей идее.

— Представь: мы с тобой где-нибудь зарыли банку с вареньем. Например, у Мити.

— Банку с вареньем? — удивилась Вика.

— Ну, не с вареньем, с чем-нибудь другим. С алмазами. Закопали ее у Мити и теперь хотим забрать ее обратно. Митя об этом, естественно, не знает.

— Так вот зачем ему понадобилась банка, — задумчиво произнесла Вика. — Он мог что-то закопать.

— Чтобы выкопать банку, нам вовсе не надо убивать Митю, — продолжала я. — Достаточно просто выманить его из дома. Ты слушаешь?

Вика вздрогнула, тряхнула головой, отчего за ее спиной взметнулось облако блестящих на солнце волос, и рассеянно посмотрела на меня.

— Да-да, продолжай, — пробормотала она. — Я просто представила, как Мишка закапывал банку под яблоней.

— Напишем Мите письмо, назначим встречу на вокзале — три часа туда, три обратно, час или два он нас там будет ждать, итого восемь, то есть целый день. Можно двадцать банок вырыть.

Вкка кивнула и дальше слушала не отвлекаясь.

— Возвращаемся ко мне. «Клюнув» на письмо, я бы на целый день уехала, а «эти», не знаю кто, свои дела спокойно бы провернули, тем более что они на субботу все назначили. Окружающие бы подумали, что ко мне гости приехали. Я бы на электричке уехала, это значит, что моя машина стояла бы здесь, то есть я как будто дома. Никто бы ничего не понял. Ну как?

— Пока нормально. Только непонятно, почему писем больше нет, ты ведь ту субботу с часом «X» пропустила.

— Слушай дальше. Предположим, мы с тобой враги. Я от тебя спрятала алмазы у Мити, а ты об этом не знаешь, то есть знаешь, что я их спрятала, но не знаешь точно — где. И ты их хочешь найти. Что ты будешь делать?

— За тобой следить стану.

— Правильно. В этом случае, если я хочу забрать алмазы, мне надо вырыть их, производя как можно меньше шума. Так? А если при этом я Митю убью, ты сразу догадаешься, где собака, то есть банка, зарыта. А если не догадаешься, то, по крайней мере, насторожишься и глаз с этого места спускать не будешь. Так зачем мне его убивать?

— А куда ты его денешь? Скажешь ему: помоги копать?

— Нет, я подожду, пока ты перестанешь вокруг болтаться и за мной следить. А потом, убедившись в отсутствии слежки, пошлю ему еще одно письмо.

— Логично, — одобрила Вика, сорвала пушистую травинку и начала ее жевать.

— Теперь представь меня на месте Мити, у которого алмазы под яблоней. И ответь на вопрос: почему я еще жива? Ведь они все время поблизости крутятся, но на меня не нападают. Почему?

Пожав плечами, Вика вопросительно посмотрела на меня.

— Так вот, все очень просто: они ждут. Они ждут потому, что боятся друг друга, а на меня им наплевать. Одни спрятали что-то и боятся это забрать, потому что другие караулят. Или, наоборот, те, кто спрятали, ждут, пока тот, кто ищет, найдет. А я тут вообще ни при чем. Я, по их мнению, ни о чем не подозреваю, а если и подозреваю, то совсем не то. Я для них — так, часть пейзажа. И убивать они меня не будут — зачем им к моему дому внимание привлекать?! А когда кто-то из них что-нибудь найдет — они станут отнимать «это» друг у друга. И я опять им не буду нужна.

Я сделала паузу, ожидая реакции подруги, но она молчала, рассматривая травинку. Не дождавшись одобрения, я продолжила свою мысль:

— Общий вывод: вокруг моего дома бродят две враждебные группировки. Они — обе — хотят найти и забрать свои сокровища; я им не конкурент, это они друг другу конкуренты. Меня они не боятся, особенно если я никуда не лезу, поэтому и не трогают. Неясно только, откуда они здесь взялись, а также непонятно, что именно ищут. Конечно, удобнее считать, что группировка одна, а ведут они себя тихо просто так, на всякий случай. Вот только действуют они для одной группировки очень странно: что-то разыскивают, как будто не знают точно, где он, их клад. Но ведь не может такого быть, чтобы его тайком кто-то перепрятал, верно? Так что группировок должно быть две. Знаешь, я об этом еще подумаю, а ты расскажи, что узнала про убитого одноклассника, — попросила я Вику.

— Во-первых, ему угрожали, — начала она. — Во-вторых, он исчез за три дня до того, как под машину попал.

— Вот видишь, я же говорила, что его убили! — вставила я.