Не запирайте вашу дверь

— Комар прилетел по мою душу, — недовольно зашептала она. — Голодный, сволочь! Самого его не вижу, слышу только писк, но где-то очень близко. Это здесь, с моей стороны.

— Побрызгай его из баллончика, — провокационным тоном предложила я.

Скорчив в ответ страшную рожу, Вика достала из кармана спички и сигарету.

— Сколько раз курить бросала, и всегда что-нибудь случалось, — пожаловалась она, затянувшись и выдохнув сигаретный дым в куст смородины. — Вон еще кто-то по улице идет… С электрички, должно быть.

Мы молча переждали прохожего.

Луна опять куда-то делась, и стало темно — хоть глаз выколи. Хоть два глаза.

В такой темноте мне не удавалось рассмотреть даже зонтик в своей руке, да и саму руку тоже. Дивное время для вора! И все равно никто не лезет, хотя сейчас мы не заметили бы никого: ни вора, ни хозяев, ни соседей… Ни стаю голодных волков, ни отряд конной милиции, ни сторожа с ружьем…

Мне вдруг смертельно захотелось спать, все равно где — лишь бы лечь, свернуться, укрыться…

Мне всегда хотелось спать на чем-то мягком и пушистом, но сейчас я охотно согласилась бы на что угодно: на раскладушку, на железнодорожную полку, даже просто на жесткий матрас на полу.

Я представила старую, скрипучую кровать в нашей комнате на втором этаже — в данный момент предел моих желаний. Но туда еще надо было забраться по лестнице, а двигаться — даже просто пошевелиться — мне было лень. Глаза стали сами закрываться… Потом под яблоней появился диван, он был жестким, с наклонной спинкой, на него я силой фантазии уложила матрас, нет — перину, и утонула в ней.

Стоило мне закрыть глаза, как голова начинала клониться к воображаемой подушке, я тонула в перине, сверху падало одеяло… Да-да, главное — теплое одеяло!

Вдруг стало зябко, как поздней осенью — словно вот-вот пойдет снег. Одной рукой — в другой был зонтик — я подняла воротник шубы, укрыла полами колени.

— Ты что, замерзла? — спросила Вика тоном, в котором слышалось непонятное мне злорадство.

— Вот уж не думаю, что ты не замерзла, — буркнула я в ответ, хотя знала, что ей, в отличие от меня, почти всегда было жарко.

— Я — не замерзла! — гордо сказала она.

— Не замерзла?!

— Не замерзла!!

— Ну и не мерзни! — доброжелательно огрызнулась я.

— Ну и не думай! — парировала Вика.

Наша словесная перепалка меня немного взбодрила.

— Я сейчас умру, то есть засну, — обратилась я к подруге. — Давай выпьем кофе — зря, что ли, мы его с собой брали?! Да еще надо было взять поесть — я проголодалась.

Вика достала из сумки термос и чашки, налила кофе в одну из них и протянула мне. Неторопливо зевнув, я аккуратно положила зонтик рядом с собой на землю, протянула руку и тут же поняла, что совершила ошибку: зонтик взорвался, изо всех сил врубившись носом в середину куста смородины. Вика испуганно дернулась, пролив кофе, шепотом выругалась и с возмущением уставилась на меня. Я лишь виновато развела руками.

— Оставь его раскрытым, пусть рядом стоит, — прошипела она, снова налила кофе, сунула мне чашку и провела рукой по брезенту. — Куда я его пролила, на тебя?

— Вроде нет, — сказала я и отпила глоток.

— А куда же?

Поставив термос на землю, моя подруга ощупала куртку и сунула руку в карман.

— О дьявол! — воскликнула она, потом вытащила из кармана спички и сигареты и положила их рядом с собой. — Все мокрое. Почти полчашки в карман вылила! Впрочем, этой куртке уже ничто не повредит…

— А пистолет?

— Они с баллончиком в другом кармане, в правом.

Напившись, мы сложили чашки и термос обратно в сумку, вылив остатки кофе под куст смородины. Спать все равно хотелось, к тому же близость нашего дома действовала деморализующе — по крайней мере, на меня.

Вика положила промокшие спички и сигареты в сумку, потом поерзала по брезенту, похлопала по нему рукой и обратила ко мне недоумевающий взгляд.

— Подо мной земля шевелится, — сообщила она. — Там кто-то есть!

— Может, крот? — предположила я. — Крота не бойся, он не кусается.

— А если это крыса какая-нибудь? Кто еще может норы рыть?

— Лисы, волки, барсуки…

— Да ну тебя! — фыркнула Вика и замахнулась на меня, я подставила ей раскрытый зонтик; ее рука со скрипом скользнула по поверхности материала.

— Я тебя серьезно спрашиваю, — недовольно прошептала она. — Ой, он оттуда лезет, земля на брезент посыпалась. Рядом с брезентом вылезает! Ой, смотри, морда показалась!

Не соображая, что делает, Вика в одно мгновение вытащила из кармана баллончик с газом и побрызгала из него то существо, которое, по ее мнению, должно было выскочить из норы и наброситься на нее. Все произошло так быстро, что я не успела ей помешать. Я в ужасе хлопнула себя по лбу, задев при этом зонтик.

— Ты что, Вик, там же слезоточивый газ! А может — и того хуже! — нервно-паралитический!

— Вот и хорошо, — трагическим шепотом произнесла она. — Пусть его там парализует!

— Да не его, а нас! — уже не очень тихо выкрикнула я. — Бежим отсюда, пока сами не надышались!

Я подхватила зонтик, Вика — сумку, и мы помчались к нашей канаве. У канавы Вика затормозила, оглянулась и прошептала:

— Брезент забыли. Стой, я сейчас.