Не зарекайся (СИ)

— И чего замолчала, Ева? — искушающее мягко и ласково чуть ли не пропел, уже обжигая дыханием мои щёки.

«А чего я замолчала?», — мысленно спрашивала саму себя, ощущая, как в один момент схлынула вся спесь.

И тут же вспомнила правила поведения с хищниками: нельзя поворачиваться спиной, убегать и провоцировать. Понимала, Стружинский не какое-то там дикое животное, но замашки у него ничуть не отличались. Решила, небось, прокатит.

Мысленно быстро считала до ста, стараясь отвлечься, даже глаза закрыла, представляя себя в клубе и то, что мне всё это мерещится.

«Да! Точно! Я просто перебрала алкоголя, ещё тот коктейль зелёненький такой странный был по вкусу, наверняка что-то подмешали, а сейчас я просто ловлю глюки в окружении подруг».

Но «глюк» пропадать не желал и более того становился всё агрессивнее и реальней. Луциан даже не пытался скрыть своё возбуждение, но отчего-то ждал от меня ответа.

«Если буду так стоять с закрытыми глазами, может решит, что я заснула? От дикой усталости люди ведь могут заснуть стоя?».

— Что ж, так даже лучше, — весело хмыкнул, а затем…

Чувство дежавю.

Губы захватили в плен и терзали требовательным, клеймящим поцелуем, прямо, как в моих снах. Мужчина не спрашивал разрешения, а брал то, что хотел. Если в первые секунды растерялась, то потом меня заполнила волна негодования и я начала отпихивать от себя наглеца, била по плечам, спине, хватала за волосы, пытаясь от себя отлепить эту. пиявку. Но Стружинского все мои протесты распаляли ещё больше, он словно этого только и ждал, чтобы перейти к более активным действиям.

Меня оторвали от пола, закидывая ноги на мужские бёдра, а я уже обхватила машинально, боясь банального падения и ушибов конечностей. Но прекращать целовать Луциан даже не думал. Постепенно моё сопротивление сходило на «нет», но не пойму почему…

То ли понимала глупость своих трепыханий, ведь брат Виты в разы сильнее меня, бороться бессмысленно. То ли алкоголь затуманил разум, и всё происходящее начинало нравиться. То ли отголоски сна мечтали стать явью, да и вообще. Поцелуи, прикосновения, утробное мужское рычание, имитация полового акта…всё это было настолько привычно, словно сон никогда сном и не был.

«Но ведь мне и правда всё лишь снилось, или…?».

«Или» — напрягло, и сейчас начинала понимать, что Луциан и правда мог провернуть подобное, может, подмешивал что-то в напитки на ужине, а потом нагло пользовался, а на утро мной всё воспринималось сном.

«Прибью!», — только подумала, вновь начиная сопротивляться и более активно.

Засунув руки в вырез футболки, что есть сил вцепилась ноготками в мужскую спину, а маникюр я сделала буквально на днях и ногти были длинные и заострённые. Луциан наконец-то отстранился и зашипел, сверкнув золотистыми глазами, что меня сбило с настроя, ведь вся чета Стружинских славилась неестественно-голубыми глазами.

«Что за глюк? Неужели и правда в алкоголь добавляли наркотики?»

Воспользовавшись заминкой, Луциан вновь обрушился с поцелуями, а затем куда-то быстро понёс.

Когда оголённую часть кожи спины обжёг холод шёлковых простыней, и тело окончательно почувствовало мягкость матраца, а сверху навалилось мужское тело, и вновь до неправильного естественно и уже знакомо, всё встало на свои места.

«Стружинский хочет меня, как женщину».

Это как нечто неизбежное. В квартире мы одни, бежать некуда, я в разы слабее, да и глупо отрицать тот факт, что происходящее мне даже больше нравится, чем вызывает раздражение и злость. И плевать на разницу в возрасте и кровные узы с женой Дамиана. К тому же, между нами уже многое было, кроме обычного секса. Да и первый сексуальный опыт у меня будет с опытным мужчиной, и подругам будет что рассказать.

В общем, я точно сошла с ума, раз решила поддаться Стружинскому.

Но для проформы ещё немного посопротивлялась, чтобы мужчина совсем уж корону на голову не цеплял.

А потом, как сдалась!

Всё наглаживала спину Луциана, и уже привычными движениями изучала и так мне знакомое тело. Вскоре с меня содрали с треском платье, нетерпеливо избавили от кружевного белья, также и сам Стружинский успел полностью оголиться, правда сделал это настолько быстро, что не успела понять, или же у меня настолько был затуманен возбуждением разум, что перестала улавливать суть происходящего.

Но стоило мужчине вновь лечь на меня, проталкивая руку под спину и теснее прижимая к себе. Стоило почувствовать жар мощного тела собственной кожей, и сознание поплыло окончательно. Даже не понимала, что Луциан шепчет мне на ушко, но где-то краем разума осознавала, что это нечто порочное и до одури пошлое. Что и говорить, меня накрывало волнами экстаза только от одних легких поцелуев кожи, вздрагивала от каждого прикосновения, которые ощущались, как разряды тока. А потом была боль.

Вскрикнула, впиваясь ногтями в мужские плечи, сильно зажмуривая глаза. Понимала, что не всем дано лишиться девственности так легко, и мне не повезло. Словно накалённой огнём железной кочёргой проткнули, и вдруг от этого абсурдного сравнения рассмеялась. Но смех был на грани истерики.