Не жалея жизни

А через час туда же в аул привезли помощника Найды Ионина и его любовницу Варвару Байбузову. Их перехватила засада в трех верстах от аула. Под Варварой убили лошадь, «кавалер» взял ее к себе в седло, так как сопровождающие при первых же выстрелах «дали тягу». Чоновцы легко настигли Ионина, и он, боясь, что случайная пуля попадет в Варвару, не стал отстреливаться.

Наблюдение за богатым покупателем Букин и Савельев продолжили утром. Оказалось, что их «поднадзорный» посетил военкомат и получил там какие-то документы. Затем он встретился с братом Бану Рамазановой, с учительницей Русиновой, потом опять вернулся в военкомат и о чем-то вел разговор с Филимоном Багиным.

Обсудив с Толстиковым последние сообщения, Аверин решил брать «покупателя». Задержали его на выезде из города. Он спокойно предъявил паспорт на имя Зикретова Ивана Ивановича, кузнеца из поселка Бедово Павлодарского уезда. Николай Букин предложил Зикретову пройти в милицию, так как в паспорте имеется помарка, что требует пояснений. «Там, на месте, — добавил Николай, — вы можете предъявить другие документы». Кроме Зикретова для проформы задержали еще троих крестьян, а затем всех их привели во двор милиции. Внимательно изучив документы Зикретова, начальник милиции Толстиков установил, что в паспорте действительно имеются исправления. При личном обыске у Зикретова были найдены два пистолета, записная книжка, а также два небольших листа с текстом воззвания и приказа № 1.

Поздно вечером в здание ЧК пришла Коршунова и сообщила, что Кирилл, увидев, как был задержан «покупатель» (она назвала его Астафьевым), кинулся домой и спустя пять минут умчался на хозяйской лошади в сторону Славгорода.

— А-а, гады, тикають, учуяли запах жареного, — сказал, выслушав ее, Толстиков. — Ладно, мы сейчас же примем меры. А вы идите домой к детям, спасибо вам.

Утром Зикретов-Астафьев дал подробные показания. Он сообщил, что слил свою организацию уездного комитета «сибирского крестьянского союза» с подпольными группами «союза крестьян и казаков», которым руководил Юрьев.

— Дело проиграно, надо уметь смотреть правде в глаза, — добавил Астафьев, — Жаль, мы долго согласовывали с Юрьевым и Найдой планы удара.

— А кто консультировал Найду? Вы или Юрьев? — вступил в разговор Толстиков.

— Юрьев, а затем его человек, какой-то Кирилл. Я Найду не знаю лично.

В отличие от Астафьева Юрьев долго не давал показаний, пытался выкрутиться — все-таки сказывалась богатая практика работы в охранке. Но постепенно чекисты выяснили степень вины всех участников антисоветского подполья, установили их планы, степень готовности к восстанию. Оказалось, что многие рядовые участники фактически отошли от контрреволюционной деятельности, а крестьяне, в прошлом из заблуждений помогавшие эсеровским провокаторам, теперь охотно вскрывали связи подполья и бандитов, указывали, где преступники могли спрятать оружие, награбленные вещи, зерно, муку.

Выяснилась неприглядная роль Юрьева по вербовке сообщников в кооперации, отдельных службах военкомата, других учреждениях. Губернский суд сурово наказал главарей, милостиво обошелся с теми, кто был обманом и угрозами вовлечен в опасную авантюру.

Трудный, запутанный узел последышей эсеровщины в павлодарском Прииртышье был распутан.

Н. Егоров ФАЛЬШИВЫЙ БРИЛЛИАНТ

Поверь и найди…

Над базаром стоял обычный гомон, в воздухе висел смешанный запах овощей, ранних фруктов, кипящего масла, конского пота и навоза. Было довольно жарко, но людей не смущала эта жара, и они с озабоченным видом сновали от воза к возу, чтобы прицениться к яблокам или луку, арбузам или иной зелени.

Сажин, ловко лавируя в людской толчее, уверенно пробирался вперед, раздумывая о том, что и как докладывать о своей поездке в Джаркент. Выводов — четких и ясных — не было, и это беспокоило больше всего. «Четки… Вот они лежат в полевой сумке как вещественное доказательство очередной попытки нарушить советскую границу. Но только ли? Для чего они были нужны? У старообрядцев четки-лестовки грубы и невзрачны. А эти…»

— Да отстань ты, антихрист. Ну чего ты, дьявол, прицепился ко мне? — прервал размышления Сажина раздраженный женский голос.

— Пройдем, гражданка спекулянтка, в отделение, — послышался мужской голос.

Сажин протиснулся сквозь десяток базарных зевак и увидел, что молодой милиционер держит за локоть какую-то женщину в черном, по-старушечьи повязанном платке. Она, удерживая одной рукой ведро с лепешками домашней выпечки и задыхаясь от злости и страха, пыталась другой оторвать широкую мужскую пятерню.

— Да отстань же ты, дьявол, от меня.

Сажин недовольно сдвинул брови. «Усердье не по разуму… Конечно, в стране трудно с хлебом. Но не такие вот виноваты в этом. Может, эта бабенка от себя горсть муки оторвала, чтоб выручить копейку на что-то еще более нужное». Боковым зрением Сажин заметил, как рядом грязная рука змеей скользнула по чьим-то штанам. Сажин протиснулся к милиционеру и негромко, почти на ухо сказал ему:

— Тут карманник орудует, а вы с женщиной связались!