Не зная отдыха и сна

— Сам сдохни. Чего хотел?

Сотник сплюнул и развернул лорха.

— Так ты чего приезжал-то? — в спину ему крикнул козопас. — Тебе козочка не нужна?

На повозках, превращенных в стены, во всю глотку заржали орки. Мызыр тоже усмехнулся:

— Оскорбили мы сотника, а он нас не смог. Хитер ты, Посланник, ишь как вывернул. Теперь они еще злее будут.

Сотник удалился, а от группы всадников, мелькавших вдалеке, отделился один. Он поскакал прямо к нам.

Подскакав, он закричал:

— Эй, крысы! Есть кто тут мужчина? Выходи на поединок!

Мызыр посмотрел на меня:

— Что делать будем, Посланник?

Я не ответил, а тяжелым шагом сгорбленного орка направился к козопасу. Мызыр пошел следом.

— Вашак, ты веришь в Худжгарха? — спросил я.

— Верю! — ответил замарашка.

— Тогда иди и сражайся с воином врага Отца нашего.

— А чем? — не смутился тот. — У меня нет ни топора, ни щита. Нет лорха.

— А чем ты отгоняешь падальщиков и волков от стада?

— Так этим… Копьем и луком.

— Вот с этим и иди. Худжгарх накладывает на тебя свое благословение.

Я вышел в ускоренный режим и стал изучать его ауру. В ней было столько паразитов, сколько не бывает блох у бродячих собак. Его аура была рваной и просто кишела астральными сущностями. Я собрал ее в одно целое, подпитывая энергией, и сделал то, что никогда не делал. Запустил свой аурный щуп в его ауру.

— Ребята, хотите поохотиться? — спросил я малышей, и те, не думая, нырнули в омут чужой ауры. Они как щуки против карасей ныряли и хватали паразитов. Те бились в стенки, пытались уворачиваться, но я действовал под ускорением, и паразиты были очень вялы. Вскоре аура орка была очищена. Смеющаяся Шиза показала мне добычу охотников. Малыши были одеты как орки и несли связки диких уток. Их восторг был неописуем.

— Ты придумал странную вещь — охотиться на паразитов с помощью малышей, — сказала Шиза. — Я даже вначале испугалась.

Вашак удивленно смотрел вокруг. Взгляд его прояснился. Он осматривал себя и морщился.

— Пошли, Вашак, я отведу тебя на бой, — сказал я ему. — После этого боя станешь телохранителем у Мызыра. Дайте ему лук и копье, — приказал я, и ближайший орк протянул бывшему козопасу оружие.

Мы спрыгнули с повозок и пошли к кольям. Вашак пролез между двумя бревнами и вышел на простор. За нашими спинами установилась тишина. Все смотрели на козопаса. А тот подтянул веревку на штанах, скинул рваную меховую душегрейку и весело заорал:

— Если ты такой смелый, слезай с лорха и иди сюда.

Противник видел, что к нему вышел не кто иной, как козопас. Их не спутаешь с воинами. Он замешкался, а потом, развернув лорха, поскакал к своим. На «стенах» раздались радостные вопли и крики. Это вопили от восторга «мои» орки. Козопас прогнал воина. Это было смешно и обидно для врагов. Но вражеский воин смирил свою гордость. Он не стал меряться силой с дурачком. Он понимал, что эта победа принесет ему лишь бесчестье. Потом не отмоешься. Кличка «Победитель козопасов» прилипнет навсегда. А с ней хоть утопись, хоть повесься.

Вашак вернулся довольный.

— Переоденьте его! — приказал я. — Если простой козопас прогнал воина, то что сможете сделать вы, настоящие воины? — спросил я.

И в ответ раздался мощный восторженный многоголосый крик:

— Худжгарх! Худжгарх!

— Мызыр, давай веди сюда десять парней, что я приказал тебе отобрать, тех, что посмышленее.

Старый орк отошел и вскоре вернулся с десятком молодых парней весен по четырнадцать. Еще не воины, но уже не дети. Через два года им идти в набег, доказывая свою лихость. Ребята смотрели на меня исподлобья, и в их взгляде я не видел радости или почтения. Я мысленно усмехнулся — не нравится им мой вид.

— Знаете, почему у меня большие уши и нос? — спросил я.

Ребята подняли головы и молча на меня уставились.

— А знаете, что есть самое важное для орка? — задал я новый вопрос.

Все скривились. «Еще бы! — говорили их взгляды. — Каждый орк знает, что для орка самое важное — это показать свою удаль и доблесть».

— Сейчас я расскажу вам одну давнюю историю, — продолжил я. — Когда я был молод, примерно как вы, я судил орков по их внешнему виду. Однажды я насмехался над горбатым орком. И Отец призвал меня. Я встал перед его сыном Худжгархом, и тот спросил меня: «Что более всего ценится в орке?» Я ответил три раза неправильно. В первый раз я получил синие волосы, во второй — длинный нос, в третий — вот такие уши. Тогда он сказал: «Спрошу тебя последний раз». И вновь я ответил неправильно. Так я стал горбатым и его посланником. Хотите ответить три раза на мой вопрос?

Глаза молодых орков стали большими, как блюдца из фарфорового сервиза Маргариты Павловны.

— Ну вы же знаете, что самое главное для орка, — рассмеялся я. — Не бойтесь. Всего-то станете горбатыми и с большими ушами.

Ребята попятились. Они с испугом смотрели на меня и готовы были дать деру, но Мызыр звучно прикрикнул:

— Стоять, лорхово племя!

— Ну, если не знаете, — я нахмурил брови, — то не судите орка по внешнему виду. Идемте за мной.