Не знаю

Вдруг – вот уж действительно нежданно – прямо за моей спиной в домике слышатся шаги и негромкий разговор. Щелчок выключателя – и в окне сбоку появляется свет, чуть заметный на фоне солнечных пятен. Я слегка разочарована нарушением своего магического, как мне казалось, одиночества. Но все стихает, и я забываюсь, сидя на чудном крыльце, прислонившись к его теплой деревянной опоре. Полудрема меня охватила, время потерялось. Солнечные пятна постепенно растворились, свет из окна домика становился все заметнее… вот он уже отчетливо проливается ярким лучом в окружающей тени, освещает поляну… И внезапно гаснет. Меня накрывает тьма.

В ответ на мои вопли: «Включите свет, пожалуйста, умоляю!» – и истеричные удары в дверь свет не зажегся, но дверь открылась, меня мягко взяли за плечо и ввели внутрь, все в ту же темноту. А дальше я просто ничего не помню. Следующий кадр в моем мозгу – тропинка, очерченная дачными фонариками, и силуэт моего цивилизованного пристанища – от меня буквально в пятнадцати шагах, которые я и проделываю максимально резво.

Объявление о записи на прием к шаману висело в лодже у пристани, но в дни моего пребывания свободных окошек у него уже не было. Ну хорошо-хорошо, поймали, вру. Я даже не узнавала. Но что было там, в домике, правда не помню, не знаю. Значит – ничего?

* * *

Латинская Америка. Моя идефикс с детства. Моя?.. Или отца?.. Смешно разбираться. Конечно, сначала его. Мой испанский язык, школа с его изучением – одна из трех в ту пору в Москве, – я его не выбирала. Но полюбила. Мне нравилось это рокочущее звучание, напряженные, напористые слова, так непохожие на русскую редукцию и английскую «кашу во рту», а вслед за ними – красные юбки с воланами, в огромные черные горохи, высоченные гребни, оглушительные каблуки и розы в волосах. А еще потом – золото, раскрашенные лица, головные уборы из колышущихся перьев, квадратные рисунки-знаки, четко обведенные контурами, круглый календарь со множеством деталек и значков – такой сувенирный, из меди, был у отца в кабинете, – в котором запечатлен цикл жизни, смерти и возрождения мира, а также конец света в 2012 году (на самом деле нет, вы знаете).

Крылатый змей, люди-ягуары, бог Huracan – Ураган. Обетованный край Эльдорадо, весь из золота и счастья. «Конкистадор в панцире железном», в грязных, оборванных кружевных воротниках, немытый и завшивленный, распространяющий такое зловоние, что принимающая сторона встречает его, осыпая благовониями. Эту версию я услышала уже на месте, и она сильно отличается от исходной, знакомой мне с детства и более душераздирающей, по которой индейцы осыпали испанцев благовониями, так как принимали пришельцев за богов, в частности, за вернувшегося к ним Кетцалькоатля. Имя это означает Крылатый Змей, а обладатель его – мудрый правитель, реальный человек, живший примерно в 900-х годах н. э. Он мечтал привести страну к реформам, а жрецов – к отказу от человеческих жертв и был вынужден в итоге бежать. Сей правитель был не только мудр, но и скромен. Считая свое лицо слишком непривлекательным, он предпочитал скрывать его от людей, с каковой целью отрастил сначала бороду, а потом стал носить белую маску. Что и послужило сходству с испанцами. Я, правда, сильно сомневаюсь, что к моменту встречи с местными лица «белых людей» были такими уж белыми.

Птица кетцаль, имя которой стало частью имени правителя, а потом и бога, и по сию пору обитает в лесах Центральной Америки. Из-за невероятной красоты оперения изумрудного цвета существование вида оказалось на грани вымирания. Начало истреблению положили конкистадоры, но и сегодня ситуация сложная, несмотря на запрет на охоту. Дело в том, что одного запрета на убийство мало, хорошо бы помочь виду с помощью искусственного выведения. До недавнего времени считалось, что в неволе эта птица не размножается и не выживает, что служило красивым продолжением легенды. Сегодня выяснены научные причины этого обстоятельства, благодаря чему некоторым зоопаркам удается содержать и даже успешно разводить изумрудных птиц в неволе. Ура-ура, кетцаль спасен. В истории Кетцаля поставлена точка, миф остался в прошлом, как и положено мифу.