Неандертальцы. Иное человечество

Другие неандертальские гены укрепляли иммунную систему, ведь предки современных людей в ту пору, когда начинали «исход из Африки», вряд ли были готовы к простудным заболеваниям, ждавшим их в холодном климате Европы. Словно взятые напрокат, чужие гены позволили нашим предкам сохранить здоровье (S. Sankararaman et al. «Nature». 2014. Т. 507).

Дети, родившиеся от связи пришлецов, сапиенсов, с неандертальцами, часто оказывались «в тактическом выигрыше»: они лучше чувствовали себя под сумеречным северным небом, реже страдали от незнакомых недугов, часто убивавших их соплеменников. «Ночь с неандертальцем была малой платой за то, чтобы на тысячи лет сократить адаптацию к непривычным условиям», – отмечает американский генетик Джон Капра.

Биологи Дэвид Энард (Аризонский университет) и Дмитрий Петров (Стэнфордский университет) недавно изучили, как наследие неандертальцев помогает нам и сегодня бороться с вирусными заболеваниями. Всего в нашем организме известно около 4000 генов, которые влияют на его взаимодействие с возбудителями различных недугов.

Исследуя эти гены, Энард и Петров выявили 152 генетических фрагмента, доставшихся нам от неандертальцев. Как удалось выяснить, они помогают бороться с болезнями, которые вызваны РНК-содержащими вирусами (подобные вирусы навлекают на нас, например, грипп и гепатит С). В этих фрагментах имеются инструкции по синтезу протеинов, воздействующих на вирусы.

Для возбудителей заболеваний было легко перейти от неандертальцев к сапиенсам, потому что оба вида состояли в близком родстве. Несомненно, что миновало бы много времени, прежде чем в наших генах случайным образом произошла бы мутация, которая сделала бы человека невосприимчивым к этому заболеванию или помогла бы переносить его гораздо легче. Поэтому выигрывали те счастливчики, у кого имелась толика неандертальской крови – гены неандертальцев, защищавшие их.

В своих предыдущих работах Энард и Петров показали, что большая часть генетических изменений, появившихся у людей в процессе эволюции в последние тысячелетия, была обусловлена борьбой с болезнетворными вирусами. Вероятно, часть неандертальских генов потому и сохранилась у нас в геноме, что помогала нашим далеким родичам побеждать различных возбудителей болезней (D. Enard, D. A. Petrov. «Cell». 2018, № 2).

Любопытно, что эти генетические фрагменты, одолженные у неандертальцев, имеются лишь у современных европейцев, но не у азиатов. Очевидно, предки последних сталкивались с совсем иными вирусными заболеваниями, нежели предки европейцев, и им нужны были другие гены, которые помогали бы им бороться с другими вирусами.

Гены неандертальцев влияют не только на наше физическое здоровье, но и на состояние психики – меняют настроение, управляют биологическими ритмами. Например, одни гены чаще срабатывают у «сов» – людей, ведущих ночной образ жизни; другие активизируются у людей, предпочитающих одиночество, людей-отшельников, какими, собственно, и были неандертальцы. Равнодушие к людям, отсутствие энтузиазма, определенная социальная апатия, как считают исследователи из Института эволюционной антропологии (Лейпциг), также обусловлены архаическими генами, полученными когда-то от неандертальцев.

Среди генов, добытых нами у неандертальской родни, есть, например, и те, что придают черепу человека не округлую, а продолговатую форму. Не нужно быть антропологом, чтобы увидеть, насколько очертания головы современного человека отличаются от абриса неандертальца. В этой разнице, пожалуй, нет никакой случайности. Это как раз тот случай, когда форма «саквояжа» выдает, что в него постарались вместить. Форма черепа (мы уже говорили об этом в главе 4) косвенно свидетельствует о том, как организован головной мозг.

Результаты исследования, которое провел Филипп Гунц из Института эволюционной антропологии (Лейпциг), показали, что голова человека приобретает продолговатую форму в тех случаях, когда неандертальские гены располагаются у него на первой и восемнадцатой хромосомах. Это никак не сказывается на его умственных способностях и уж тем более не говорит о том, что он – «примитивный, безмозглый неандерталец».

Гунц и его коллеги выяснили, что у таких людей меняется активность генов UBR4 и PHLPP1. Известно, что те влияют на развитие головного мозга, формирование нервных клеток, а также работу двух определенных структур мозга – мозжечка и базальных ганглиев (скоплений серого вещества на уровне основания конечного мозга). Обе структуры получают сигналы из двигательного центра мозга, отчасти отвечают за совершаемые нами движения, а также координируют их. От нормальной работы базальных ганглиев зависят, кроме того, наша память, внимание, умение учиться чему-либо новому, а также планировать свои действия (P. Gunz et al. «Current Biology». 2019, № 1).