Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом

В качестве альтернативного варианта компания рассматривала космодром на острове Кадьяк у южного побережья Аляски. Как и на Гавайях, место там было удаленное и без особого воздушного и морского трафика, который пришлось бы останавливать на время запусков, в отличие от ситуации вокруг самых ходовых стартовых площадок США во Флориде и Калифорнии. Наконец, имелась на Кадьяке и готовая инфраструктура, благо военные производили оттуда запуски на протяжении многих лет, хотя и эпизодически.

Оба варианта в любом случае рассматривались в качестве временных; Кемп уже купил баржу, намереваясь переоборудовать ее в стартовый комплекс компании, которому будет отдано предпочтение. «Она сто на сорок футов[155] размером, – сказал он. – А на плаву так просто красавицей смотрится». (Позже я отыскал эту «красавицу», пришвартованную у стенки по соседству со списанным авианосцем. Она была вся покрыта толстым слоем птичьего помета, а на крыше насквозь проржавевшей рулевой рубки гордо восседал пеликан.)

К лету 2017 года в здании на Орион-стрит были произведены кое-какие улучшения. Специальная бригада зачистила все помещения дюйм за дюймом от асбестовой пыли, после чего пребывание там сделалось наконец относительно безвредным для здоровья сотрудников. Кемп собственноручно обеспечил полное Wi-Fi-покрытие всех площадей, залезши под самую крышу и разместив на стропилах дополнительные роутеры. Посреди здания был оборудован санузел, правда единственный, хотя и с четырьмя кабинками и двумя писсуарами, так что женщинам, мужчинам и прочим представителям гендерного спектра приходилось справлять нужду в тесной компании.

Ровно в 10:00 начиналась планерка, на которой определялись приоритеты компании на день, а по понедельникам еще и на всю неделю. Кемп выводил на экран перечень всех текущих работ и поочередно запрашивал статус их выполнения. На столе перед ним стояли десятиминутные песочные часы, и всякий раз, когда рыжий песок в верхней их части иссякал, Кемп со смачным стуком их переворачивал, давая людям понять, что изъясняться нужно короче и строго по делу. На протяжении всех слушаний он буравил собравшихся пристальным взглядом широко открытых глаз, давая понять, что он ни на долю секунды не утрачивает глубоко прочувствованного присутствия в настоящем и хочет лишь одного – чтобы всё делалось быстрее. Лондон при этом обычно стоял у него за спиной и явно пропускал мимо ушей всё, что говорит его партнер, будучи всецело поглощенным перебором вариантов возможных решений текущих проблем.

Эти двое были и правда совершенно разными. После одного собрания, например, Кемп рассказал мне, что лишь однажды, после увольнения из Эймса, позволил себе взять месячный тайм-аут и за это время успел найти себе новую компанию, невесту и дом, жениться, начать семейную жизнь и зачать сына, хотя в скором времени они развелись. «Главное, что задача была решена сверхуспешно, – говорил он. – Единственное, что потом началось всё это типа „но я-то тебя не люблю“». В последующие годы Кемп менял подружек с завидной регулярностью, явно отдавая предпочтение худющим блондинкам. (В описываемое время он встречался с лидершей группы поддержки San Francisco 49ers[156] и по совместительству инженером химического машиностроения с дипломом MIT.) Лондон, напротив, был однолюбом и примерным семьянином, в жене и детях души не чаял и рассказывал о семейной жизни с не меньшим воодушевлением, чем об очередных инженерных задачах. «Программа-минимум для меня – по вторникам и четвергам особо не перерабатывать и приходить домой засветло к ужину с детьми», – говорил он.

Немногие в Stealth Space могли себе позволить роскошь «особо не перерабатывать», и всё из-за того, что ракетный двигатель оказался ребенком капризным и непослушным, а потому и знать не желал, что кого-то дома, возможно, ждут еще какие-то дети. В первые месяцы в здании на Орион-стрит человек двадцать только и делали, что разрывались между испытательным стендом и пультовой в попытках заставить двигатель изрыгать пламя в течение хоть сколько-нибудь продолжительного отрезка времени.

Бывало, что я появлялся там и около семи утра, а испытания не то еще, не то уже шли. Одни заправляли баки жидким кислородом и керосином, другие что-то прикручивали и подсоединяли к стенду. За этими их действиями из центра управления зорко следил по видеомониторам инженер-ветеран Ventions по имени Лукас Хандли, остававшийся там за старшего. Так как в тесной камере при стенде людям часто приходилось являть чудеса изворотливости, чтобы что-то куда-то воткнуть, прикрутить или заколотить, Хандли вдоволь насмотрелся на потные раскоряченные задницы ведущих инженеров Stealth Space. Такова вот низменная часть грядущей небесной славы успешного ракетостроителя.