Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом

Некоторые сложнейшие работы вынужденно проводились на выезде. К примеру, Rocket Lab пыталась отточить искусство возвращения на Землю на парашюте головной части ракеты с грузом следующим образом. Отлили семидесятикилограммовые болванки и оснастили их всяческими датчиками и акселерометрами. Затем нашли летчика, взявшегося пролететь с ними над полигоном и позволить одному из них поскидывать эти чушки из люка грузового отсека. Один член команды Rocket Lab, пристегнутый для страховки к переборке самолета, спихивал железяки за борт в направлении песчаных дюн внизу. Другой пытался следить за падающими объектами и связываться с ними по рации. Часто всё шло не по плану. «Если думаешь, что ракетное топливо – это безумие, значит, ты еще не дошел до испытания парашютов, – заметил Рагху. – Это вообще целая наука и вещь в себе».

По мере продвижения исследований сотрудники Rocket Lab всё более вдохновлялись открывающимися возможностями. В 1950-х и 1960-х годах аэрокосмическая промышленность в кратчайшие сроки совершила невероятный рывок силами тех, кто в ней тогда работал. В последние же десятилетия – и Бек всё больше укреплялся в этом убеждении – аэрокосмическая отрасль превратилась в самодовольное и трусливое болото, на фоне которого малой команде с ограниченными ресурсами под силу невероятно многое, если просто подойти к осмыслению и решению проблем с толикой изобретательности.

При всем при том компании приходилось работать в крайне стесненных финансовых условиях. Денег Рокета хватило ровно на то, чтобы довести работы до их текущего состояния. Бек надеялся, что к этому времени ему удастся разрекламировать свой бизнес по университетам и привлечь какие-нибудь деньги авансом за будущие запуски. В академических кругах, однако, относиться всерьез к Rocket Lab отказывались по причине отсутствия хоть какого-то послужного списка, а надежды привлечь дешевизной американских или европейских клиентов натолкнулись на проблему согласования запуска их грузов новозеландской ракетой. Беку теперь, по-хорошему, нужно было бы нанять еще людей, чтобы ударными темпами довести проект до результата, который можно предъявить потенциальным клиентам, но денег на это не находилось.

«Пита это приводило в отчаяние, да и меня тоже, – рассказывал Рагху. – Мы только и спрашивали себя: ну почему мы не можем найти себе кого-нибудь с деньгами? Почему в Кремниевой долине это дается всем стартапам с такой легкостью – набросал идею на салфетке или в лучшем случае в PowerPoint, предъявил – и уходишь с миллионами долларов, а мы тут сидим глухо на мели?! Ведь нам бы и малой части тех денег, какие эти парни там собирают, хватило бы, чтобы всё доделать!»

В поисках дополнительных средств Бек и Рагху постоянно охотились и за грантами. Их единомышленникам из американских стартапов частенько удавалось разжиться парой миллионов долларов от НАСА или DARPA. У Rocket Lab, однако, и тут ничего не выгорело, и в итоге им пришлось перебиваться за счет подрядов на выполнение за мизерные суммы всяких работ, не относящихся к аэрокосмической отрасли. Пару раз им удалось получить контракты на проведение ультразвуковой дефектоскопии углепластиковых корпусов суперъяхт. Еще по одному договору Rocket Lab подрядилась испытать на прочность на разрыв новый тип труб для магистрального трубопровода, устраивая в них под давлением небольшие взрывы. Такие опыты Рагху не столько восхитили, сколько испугали. Единственное, чем он себя успокаивал, так это тем, что Бек вот уже лет пятнадцать взрывает всё подряд, а руки-ноги у него до сих пор целы.

В апреле 2008 года Rocket Lab впервые привлекла серьезное внимание местных СМИ: из журнала Metro в IRL прислали корреспондента брать интервью у Бека и Рокета по поводу присужденного Rocket Lab правительственного гранта в размере 99 тыс. долларов на создание «первой в Новой Зеландии космической программы».

Статья в итоге вышла одновременно скептической и сочувственно-любопытствующей по своему тону. Первым делом там говорилось, что никто из правительственных ученых технологию Rocket Lab не проверял и в своей причастности к присуждению гранта не признаётся, а потому и остается только гадать, кто на самом деле этот Бек – «махровый псих или храбрый лев». Далее описывались юношеские свершения Бека наподобие до сих пор выставленных у него в офисе ракетного скутера и реактивного ранца. Интервьюеру также удалось выпытать у Бека под запись на диктофон кое-какие подробности первой миссии его компании.

Ракета будет называться Ātea, что значит «космос» в переводе с языка маори. Пока что Rocket Lab готова показать журналистам лишь макет будущей Ātea-1 высотой 5,5 м и диаметром 20 см, но Бек заверяет, что итоговый продукт будет покрупнее и сможет доставлять на высоту до 240 км до 25 кг груза всего за 80 тыс. долларов за каждый пуск. После отделения полезная нагрузка, описав параболу, будет мягко приземляться на парашюте.