Небесная глина

Тихий дворик, где играют в домино,
Пьют в кустах дешевое вино,
Где в песочнице играет детвора,
И ограда потемневшая стара.

Где влюбляются уже в двенадцать лет,

Где встречают полупьяными рассвет.
Там беседка сохранила звук гитар,
Тихий шепот обнимающихся пар.

Я спросил себя: «Послушай ты, старик!

Для чего ты в этом дворике возник?
Время речка, куда дважды не войти,
Зря старался — твое детство не найти».

Август 2010 г.

Осень

Лесная речка похожа на вену земли.
Далекий бор ощетинился, словно еж.
Ты небеса своим недоверьем не зли,
Возьмут и обрушат они ледяной дождь.

На берегу теряет листву ветла.

У мастерской ржавеет забытый плуг.
Все-таки осень, время не для тепла.
Грачи, как грузины, собрались лететь на юг.

Туман по утру умело бинтует степь.

А дятел из леса упрямо морзянку шлет.
Корова не хочет покинуть свою клеть.
Синицы у лужи не могут пробить лед.

И журавли печально кричат с небес.

Увидят ли завтра они свой дом?
А на холме стоит одинокий крест,
И месяц его бодает крутым лбом.

На теплую печь спешит одинокий кот.

Вздыхает во сне уставший от лая пёс.
Лишь старый Стрелец пытается сбить влет
Ленивую стайку поднявшихся в небо звёзд.

2004 г.

«Застыли в небе облака…»

Застыли в небе облака,
В снегах деревня и река,
И видно сквозь прозрачный лед
теченья вязкий черный мед.

Морозный хруст. И санный след.

И дым из труб. И бересклет.
И дробный дятел за рекой…

Печально светел мой покой.

1998 г.

«Как трепетно горит в ночи…»

Как трепетно горит в ночи
огарок тающей свечи,
снежинки бьются о стекло,
как будто просятся в тепло,
и ты — один.

Что говорить? Все так… Все так.

Один умен, другой — дурак,
но есть единство тьмы и света,
как жаль, что понимаешь это,
лишь став седым.

Дурак без умного устанет,

без дураков тоскливей станет,
и день когда-нибудь настанет
уже без нас.

А мы уляжемся, как строчки,

разделят нас надгробий точки,
и станут жить в альбомах дочек
портреты
в профиль
и анфас.

1995 г.

«Стоял горшок с водой. Черствела корка хлеба…»

Стоял горшок с водой. Черствела корка хлеба.
Боль в распятых крылах мешала взвиться в небо.
А стражник на часах вздыхал, звенел мечом,
И делал вид, что стража ни при чем.

Вот так всегда. Вокруг виновных нет.

Небес земных из клетки виден свет.
Опять вздыхает стражник на часах.
Опять огонь в светильнике зачах.

Стоит горшок с водой.

Черствеет корка хлеба.
И за решеткой голубеет небо.
Но боль живет в изломанных плечах
Как память о беззлобных палачах.

У них работа — рвать с людей крыла,

Чтобы земля им мачехой была.
Чтоб не манило их в шальной полет.
А дальше —
как уж Бог иль черт пошлет…

2014 г.