Небесная голубизна ангельских одежд

Вопрос о том, было ли что-то продано из экспонатов выставки, будоражит умы исследователей. Каталог древнерусской живописи Эрмитажа свидетельствует, что после возвращения выставки на родину иконы, принадлежавшие «Антиквариату», поступили в продажу. Точно известно, что в числе проданных после возвращения выставки в СССР были иконы «Свв. Федор Стратилат и Федор Тирон», «Св. Никола, с житием» и две иконы из праздничного чина, некогда принадлежавшего Тверскому музею, «Рождество Христово» и «Преображение» (прил. 11 № 139, 142–144)[759]. Эти иконы не входили в первоначальный состав выставки в Германии и Австрии, а были добавлены позже, осенью 1929 года. Они принадлежали партии, которую «Антиквариат» сформировал в Москве из своего собственного товара для показа в Лондоне[760]. Эти иконы изначально предназначались на продажу, ни в одном из каталогов выставки они не показаны принадлежавшими музеям. После возвращения выставки в СССР четыре названные иконы оказались в коллекции И. И. Рыбакова в Ленинграде. Он выменял их у «Антиквариата» на редкие французские книги XVIII–XIX веков. В 1950-е годы его наследница, О. И. Рыбакова, продала иконы Эрмитажу, где они сейчас и находятся. По счастливому стечению обстоятельств они остались в России[761].

То, что иконы, принадлежавшие «Антиквариату», после возвращения выставки на родину оказались в его магазине, не вызывает удивления, ведь это был его собственный товар, предназначенный на продажу. Но было ли что-то продано во время пребывания выставки за границей? На этот счет мнения противоречивые.

Историк искусства Венди Салмонд, автор первой статьи об американском турне выставки, считает, что иконы вернулись в СССР в полном составе после закрытия показа в США[762]. Ирина Леонидовна Кызласова в одной из своих книг также пишет, что советским торговцам пришлось отказаться от идеи продаж по причине колоссального успеха выставки. Она ссылается на показания реставратора Павла Ивановича Юкина, который вместе с выставкой находился в Лондоне[763]. Однако в более поздней своей работе она приводит, не комментируя, свидетельство Ольги Николаевны Бубновой, жены советского наркома просвещения и сотрудницы отдела религиозного быта ГИМ, о покупке икон «Лондонским королевским музеем» во время работы выставки или сразу после ее закрытия[764]. Герольд Иванович Вздорнов полагает, что «отдельные вещи, не делавшие погоды и проходившие незаметно, были все-таки проданы, и проданы именно в Англии и Америке». По его мнению, «уверенно можно говорить об иконах, закупленных Госторгом в Новгороде и грубо реставрированных третьестепенными мастерами» в Москве[765]. Хотя Вздорнов не объясняет, на чем основано это заключение, создается впечатление, что основанием стали каталоги выставки, в которых число экспонируемых икон и их состав менялись[766]. Юрий Александрович Пятницкий в одной из последних статей ссылается на мнение Вздорнова[767]. Авторы предисловия к каталогу обширного иконного собрания Национального музея в Стокгольме также считают, что после окончания тура «наименее важные иконы» и часть факсимильных копий были «очевидно, проданы»[768].

В этих свидетельствах 1930-х годов и утверждениях современных исследователей настораживает то, что никто не приводит названий икон, якобы проданных во время нахождения выставки за границей. Есть и другие основания сомневаться в убедительности заключений. Так, если Бубнова имела в виду продажу икон с лондонской выставки или сразу же после нее, то ее показания опровергаются Юкиным, который, в отличие от Ольги Николаевны, был в то время в Лондоне[769] и непосредственно выполнял поручения «Антиквариата». Если Бубнова имела в виду, что иконы были проданы «Лондонскому королевскому музею» после закрытия всего заграничного турне, то есть после возвращения из США, то прежде всего следует сказать, что музея с таким названием не существует. Может быть, речь идет о Музее Виктории и Альберта, который носит имя английской королевы? Именно там в 1929 году и проходила выставка, но икон, проданных с выставки или после нее, в этом музее нет[770]. Если же Бубнова имела в виду Музей Королевской академии художеств, то на мой запрос из Академии ответили что, хотя музей в своих стенах неоднократно проводил выставки икон, и русских в том числе, ни в коллекции, ни в хранилище музея русских икон нет[771]. Икон с советской заграничной выставки 1929–1932 годов нет ни в Британском музее, ни в Национальной галерее в Лондоне[772].

Утверждение авторов каталога иконного собрания Национального музея в Стокгольме о том, что продажи состоялись, также оказывается голословным. В качестве доказательства они ссылаются на письмо Грабаря к Гинзбургу, которое цитировалось в этой книге. Письмо написано в сентябре 1928 года, почти за полгода до того, как открылась выставка. Оно является подтверждением намерений, но доказать факт продаж не может.