Небесная сталь

Он остановился в нескольких шагах. Ивейн не мог его разглядеть подробно – всего лишь смутный силуэт. Он снова попытался прощупать его с помощью Архэ, но пространство вокруг пришельца было словно прикрыто вуалью.

Незнакомец усмехнулся:

– Думаю, ты и сам не знаешь, на что способен.

Его голос был звонким и мелодичным. Самый прекрасный звук, который Ивейн когда-либо слышал: успокаивающий, умиротворяющий. Ивейн замер на месте. Вся злость испарилась. Этот незнакомец – друг; даже больше чем друг.

Вдруг правую руку обожгло горячим металлом.

– Зато сейчас узнаешь ты, ублюдок!.. – прошипел Ивейн, стряхивая наваждение.

Браслет жег плоть, но Ивейн лишь стиснул зубы.

В ярости он обрушил на незнакомца поток Архэ. Раздавить, как жука, испепелить, разорвать на части… «Вуаль» вокруг незнакомца спала. Ивейна обдало волной жара – и он почувствовал, что летит. Можно ли навредить солнцу, бросив в него горящий факел? Вряд ли. Ивейн упал в глубокую лужу и услышал шипение. Под водой охлаждался его браслет. Что это было? Кто такой этот ублюдок? Один из халду?

Его секрет раскрыт?

Ивейн вскочил на ноги.

– Если бы я хотел убить тебя, ты уже был бы мертв, поверь, – спокойно сказал незнакомец.

Ивейн не поверил. Он рванулся вперед, занося руку для удара. Без боя он не сдастся.

Воздух вылетел из легких, сердце сдавили невидимые тиски. Не преодолев и пары шагов, Ивейн упал на четвереньки.

– Ап… ап… – пытался он схватить ртом воздух, которого не было вокруг.

В висках жутко заболело. Перед глазами разрасталось черное пятно. Он скреб ногтями по камням мостовой, но не мог сдвинуться с места. Стало страшно. Ивейн чувствовал, как немеющие губы касаются друг друга, во рту ворочается распухший язык… Наверное, он пытался что-то сказать. Но не знал, что именно. На фоне черного пятна перед глазами всплыло лицо убитой девушки. Она тоже пыталась что-то ему сказать. Значит, вот он, этот момент. Сейчас он сможет лично заглянуть за завесу тайны смерти. От этой мысли стало спокойно. Боль стала отступать. Он готов умереть. Итак… Сейчас. Сейчас…

– Агх… – Воздух болью ворвался в легкие.

Ивейн стоял на коленях и кашлял. Потом его вырвало, потом он снова кашлял.

Незнакомец все время стоял рядом и смотрел.

– Вот видишь, – сказал он, когда Ивейн перестал кашлять, а лишь тихо хрипел, – если бы я хотел твоей смерти – ты был бы мертв.

Ивейн зачерпнул дождевой воды из лужицы и омыл ею лицо. Зачерпнул еще немного, прополоскал рот, выплюнул.

– Ка… какого хрена тебе от меня нужно?.. – прохрипел он.

Незнакомец улыбнулся. Ивейн не видел его лица, но чувствовал, что тот улыбается. Ублюдок.

– О, ничего такого, чего ты не хотел бы сделать сам, паладин Ивейн.

Откуда этот выродок знает его имя?! Ивейн вопросительно посмотрел снизу вверх. Что за чертовщина – он находился всего в шаге, не более, но не мог разглядеть лицо чужака. Будто оно все время было в тени. Тем не менее он почувствовал, что тот снова улыбается.

– Например, уничтожить Орден халду.

От неожиданности Ивейн даже потерял дар речи. Несмотря на абсурдность заявления чужака, на короткий миг он представил мир без Ордена. Ему не нужно будет бежать и скрываться. Не нужно будет бояться. Свобода. Полная и абсолютная.

– Ты безумец? – серьезно спросил он незнакомца.

Даже с такими способностями, которые тот только что болезненно продемонстрировал, ему не совладать с сотнями халду. Никто и ничто не сможет уничтожить Орден.

– Важнее другое, – ответил чужак, – достаточно ли безумен ты, чтобы предпочесть мучительную смерть шансу изменить свою ничтожную жизнь?

Боль молнией ворвалась в позвоночник. Она обожгла все кости, все суставы. На миг показалось, что глаза иссохли. Ивейн скорчился, не в силах даже закричать. Он повалился на бок. Тут же сапог незнакомца вмял его лицо в мостовую. Но эту боль Ивейн не почувствовал – она растворилась в наступающей агонии.

– Я мог бы долго убеждать тебя в том, что ты не прав, считая халду непобедимыми, – спокойно сказал его мучитель, – но мне совершенно не хочется и дальше мокнуть здесь, под этим ливнем. Я заглянул в твою душу и знаю, чего ты хочешь. Знаю это лучше тебя самого. Тебе понадобится время, чтобы все осознать и поверить мне, но это произойдет. А сейчас меня интересует одно: повиновение.

Сапог усилил давление и Ивейн почувствовал, как его зубы в приоткрытом рту скрежещут о камень.

– Ты будешь повиноваться?

– Да… – попытался сказать Ивейн, но вышло что-то вроде: «Гха».

Однако ответ, похоже, устроил мучителя. Сапог исчез, а боль прекратилась, будто и не было ее.

Ивейн, кряхтя, встал, сплюнул кровь. Что-то твердое мешалось во рту. Вначале он подумал, что это кусочек камня, но затем язык нащупал острую зазубрину. Ивейн выплюнул обломок зуба.

– Сейчас ты вернешься в Храм. Забьешься в свою келью и будешь прилежно играть роль деревянного болванчика. Ты забудешь о своих ночных похождениях и попытках покинуть Столицу.

Ивейн кивнул. Все что угодно, лишь бы этот безумец оставил его в покое. Память о боли была еще свежа. Все что угодно, лишь бы боль больше не возвращалась…

– Я скажу тебе, что делать, когда наступит время.