Небесная тропа

— Небось ты сам из эти новых, шустрых, — проговорила «старуха», стоя уже на мостовой и снизу вверх взирая на странного человека в трамвае, — и пес у тебя дорогой, породистый. Дай на деток хоть десятку.

ЭРик сунул руку в карман и — о черт! — обнаружил, что карман абсолютно пуст — не было даже ключа от квартиры мамы Оли.

— Я бы дал, — смущенно пробормотал ЭРик. — Но денег не взял с собой.

— Жмот, как и все нынешние, — резюмировала «старуха» и, взвалив на спину рюкзак и схватив в каждую руку по пакету, поволокла добытое добро.

— Тебе их жаль? — спросил Плевок, когда трамвайные двери закрылись.

— Мне больно, — отвечал ЭРик.

— Бродячих собак усыпляют, — сказал Плевок, — а люди должны жить несмотря ни на что.

— Я боюсь желать им смерти, — сказал ЭРик. — Я бы пожелал им собраться с силами. Но у них нет сил — только инстинкт выживания.

— А ты их не любишь.

— Моей любви не за что зацепиться.

— Поэтому я предпочитаю ненависть — у нее всегда найдется горючий материал.

Трамвай, скрежеща, подполз к следующей остановке. Красно-коричневый дом с желтой лепкой по фасаду, в котором проживали Танчо и Серж — каждый на своем этаже и в своем мире — возник за мутным стеклом.

— Насколько я понимаю, мы прибыли, — сообщил Плевок.

Серж, отворив им, застыл на пороге. Он даже не пытался захлопнуть дверь — настолько был парализован страхом.

— Рик, ты, дружище… — выдавил серж наконец, щелкая зубами. — А я уж думал…

— Похоронил друга, а? — усмехнулся ЭРик.

— Нет, что ты, я…

— Светка у тебя?

— Нету, — поспешно сообщил Серж. — Нету, и сегодня не видел.

— Да ты не бойся, — ЭРик похлопал его по плечу. — Я убивать тебя не стану.

— А я не боюсь. — Серж скорчил немыслимую гримасу и покосился на Плевка, восседавшего, как монумент, за спиной ЭРика.

— Пойдем-ка к тебе.

— Ну конечно пойдем, конечно, — бормотал Серж, отступая в глубь квартиры.

Узкая, как рукав, комната, нисколько не изменилась со времени ночного бегства. Сколько с той ночи прошло? Сто лет? Тысячелетие?

— У меня тут пузырь есть, может тяпнем? — Серж заискивающе заглянул в глаза.

— Не за тем пришел. Короче, рассказывай, кто велел меня пасти а потом нашинковать.

— Не знаю! — взвизгнул Серж. — Я его видел-то один разок, клянусь! Невзрачный такой чувак без особых примет.

— А в результате выплывает Хорецкая морда господина Милослава и ненавязчивый бизнес агентства «Милос».

— Нет, нет!

— То есть да, да! И много он тебе заплатил?

— Ничего! То есть обещал, конечно, но ничего не дал, кинул, короче.

— И правильно, что не заплатил. Как видишь, работа выполнена некачественно.

Серж скорчил гримасу, будто подавился.

— Не расстраивайся, Серж, я тебя убивать не стану. Мне другое надобно. — ЭРик указал пальцем на макушку шкафа, где под пыльными газетами пряталась старая обувная коробка.

— Что?.. — У Сержа дрогнули губы. — Да там… Там нету ничего.

— Нету? — переспросил ЭРик. — Ну тогда тем более давай ее сюда.

Серж хотел метнуться наперерез, но Плевок, угрожающе гавкнув, предупредил:

— Очень не хотелось бы, сударь, брать вас за штаны, но, как видно, придется.

Серж медленно осел на пол, не отводя помертвевшего взгляда от собаки.

А ЭРик тем временем вскочил на стул и сдернул со шкафа набитую карточками коробку.

— Короче, рассказывай, друг ты мой верный, на кого работаешь? На ментов? Или на мафиози? Или на тех и других одновременно?

— Нет, ты не въехал, это чисто для души.

— Так ведь все для души такими делами занимаются. Итак, посмотрим, что у тебя для души хранится на букву «Х»? Ага, Милослав Хорец, хозяин фирмы «Милос», смотри «Милос». За ним два мокрых дела, оба не раскрыты. Заключает договора с пенсами, а в подходящий момент их ликвидирует. Сначала продает вещи, потом спихивает хаты. Вещи, добытые при квартире антиквара… Разве так выражаются, Серж, — «при квартире»?

— У меня с русским всегда было дерьмово.

— Сочувствую. Так, что дальше… «вещи, добытые при квартире антиквара Думачева, пришлось распродать за полцены. Слишком уж заметные». А вот и самое интересное: адресок Милослава.

— Господи, Хорец меня прикончит, — запричитал Серж.

— Вполне вероятно.

ЭРик вновь стал перебирать карточки.

— Да тут много новенького появилось с прошлого раза. К примеру: «Белкина Танька…» Так, это мы уже читали. А вот и кое-что свеженькое: «Этой телкой интересуется Хорец и его хозяин. По матери она — Крутицкая, родственница бабки (см. Крут.)». Интересное кино. Ну а теперь на буквочку «Г». «Гребнев Арсений, приемный сын Крутицкой О.М. Продал двенадцать бриллиантов. Все камни — осколки одного большого…» Серж, да ты просто кладезь премудрости!

— Только никто не ценит.

— «…Сделан заказ на убийство, чтобы придурок этот не мешал при дележе добычи», — продолжал читать ЭРик. — Господи, как все просто! А если еще посмотреть на букву «К»? «Крутицкая Ольга Михайловна, одинокая бабка, живет в клевой двухкомнатной квартире. Добра навалом — Гребнев стырил оттуда двенадцать бриллиантов (см. Гребнев). Теперь там объявился Рик, выдает себя за воскресшего сына. Никто не знает, где Перунов глаз». Что за «Перунов глаз»?

— Не знаю! — замахал руками Серж, будто парировал невидимые удары.