Небесное чудовище

Дальше все происходит очень быстро: тигр прыгает, перегрызая на ходу энергетические цепи Столпов Мудрости. Ухватив пленницу за край одежд, закидывает себе на спину и несется обратно быстрее, чем участники событий успевают опомниться. Завеса исчезает – стирается Последний Миг принцессы птиц-зарянок Зензен Киан, именуемой в Небесном Царстве Чжэнь Цянцян.

Они выскакивают прямо на меня.

– Дайюй? – зеленые глаза Розочки, и без того огромные, округляются до размера винных чаш.

– Некогда объяснять, Цянцян. Скорее убирайтесь отсюда, вот-вот сядет солнце!

– А ты?

Помню, что тигр сказал: сможет поднять двоих. Если Линь Вэйюань еще жив, они подхватят его. А вот троих Хубай выдержит вряд ли.

– Уходите! – рявкаю я на манер ее любимого.

И они оба, будучи чудовищами, подчиняются моему приказу. Хубай уносится, обгоняя время. Он должен успеть! Иначе все было напрасно!

А я…

Смотрю, как бледное солнце здешнего мира падает за горизонт, будто монета в щель между половиц. И абсолютная, настоянная в веках тьма смыкается надо мной…

Эпизод 35 Твой свет рассеивает мою тьму

Темно.

Абсолютно.

Без единого, даже маленького просвета.

Темнота густая, колышется, как покрывало. Кажется, ее можно трогать, даже пить.

Страшно ли мне? Скорее щекотно. Тьма трогает мягкой лапкой. Как кошка. В ней нет звуков – ничто не разрывает идеальную тишину. Не доносится рык, не слышны шаги, словно монстры тоже спрятались в норы и решили вздремнуть.

А потом зажигаются огоньки. Мириады огоньков. Будто воздух внезапно наполнился светлячками. Они дрожат, трепещут, переливаются и… поют. Тихонько. На разные голоса. Но сливаются в гармоничную мелодию. Песня красива, хоть и печальна.

И я понимаю: души. Вот они, души умерших. Когда садится солнце и прячутся монстры, начинается их время.

Здесь, наверное, есть те, кого мы с Ней… Ой! Готова ли я увидеть их? Что они скажут мне?

Слабый свет делает Тропу более-менее заметной, и я осторожно ступаю по ней. Раз я здесь, другого шанса не будет. Я должна отыскать короля птиц-зарянок и задать ему пару вопросов. Очень важных и волнующих меня. Именно они сделают картину полной. А без этого звена мне всю мозаику не собрать.

– Гуанли, король птиц-зарянок! Гуанли, отзовись!

– Я здесь, моя госпожа. – Передо мной появляется огонек, он дробится, и, словно звезды, образующие созвездие, тысячи огоньков создают силуэт мужчины. Даже в таком обличье птичий король величественен и красив. За спиной – огромные переливчатые крылья. На губах – мягкая улыбка.

– Ты и есть Гуанли, муж Ченгуан Куифен? – спрашиваю, хотя и убеждена: передо мной именно он.

– Вы знаете милую Ченгуан? – Мужчина сияет, если так можно сказать о существе, сотканном из света.

– Да, мы познакомились недавно.

– И вы знаете… – запинается он, – что она стала…

– …Бесовкой? – заканчиваю за него.

– Именно. Впустила тьму в свою душу, – с тяжелым вздохом говорит Гуанли.

– Она пережила большую боль, оказалась в отчаянном положении и искала силу где могла. Я не оправдываю ее, но по-женски могу понять. Мне тоже приходилось искать силу во тьме, когда некому было постоять за меня.

Его сияющий взгляд становится печальным.

– Моя бедная Ченгуан, – произносит он. – Это я виноват, что с ней случилось такое. Не смог ее защитить. Я – плохой муж.

Качаю головой.

– Нет, Гуанли, ты – ее лучик света. Она живет только потому, что хочет вернуть тебя.

– Вернуть? – Король птиц-зарянок хмурится.

И я рассказываю ему задумку сестрицы Ченгуан. Гуанли нервно мечется туда-сюда. Его призрачные, сотканные из огоньков одежды развеваются за спиной, беспокойно трепещут птичьи крылья.

Наконец он останавливается и просит меня:

– Госпожа, не дайте ей этого совершить! Если она вытащит меня отсюда, я не буду прежним. Царство Смерти метит каждого тьмой. И если выдернуть кого-то раньше срока, то он обратится в вечно голодного Демона Разрушения. Не будет меня, ее Гуанли – будет монстр похуже тех, что рыскают здесь при дневном свете. А если она перепишет судьбу всех птиц-зарянок, вызволив отсюда целое племя, то мир и вовсе пошатнется. Нет… Этого нельзя допустить! Должно быть, у моей дорогой Ченгуан от горя помутился рассудок!

Придавленная его откровениями, я бессильно опускаюсь на придорожный камень. А я ведь чуть было не помогла ей, собственноручно чуть не выпустила в мир армию бесов! Прав был Линь Вэйюань, когда ругал меня и говорил, что не думаю о последствиях.

– И что же нам делать? – бормочу я.

Гуанли присаживается рядом, если, конечно, допустить, что бесплотное создание способно сидеть.

– Госпожа, вы же знаете о Песни Души?

– Не так много, как хотелось бы, – признаюсь честно.

– Да, мы, птицы-зарянки, никогда до конца не раскрывали всех тайн этого магического действа. Так вот, одна из целей Песни – сохранить часть души птицы-зарянки. И со временем эта частица прорастает заново.

– Прорастает? – вскидываю брови. – Но как?

– У всех по-разному: у кого-то цветком, у кого-то деревом. Мы никогда не уходим из мира навсегда, а остаемся в нем, хоть и в другой форме.