Небесные (СИ)

Дальше ехали в молчании. Карим зорко вглядывался в листву, искал силуэты людей, следы недавнего боя, но спокойствию Кальена можно было позавидовать. Второй странностью можно было назвать необычной формы деревья: с каждой пяди голых, лишенных естественного покрова ветвей, свисали длинные тонкие веретена, почти касающиеся земли. Со стороны это было похоже на гигантский волосатый затылок.

- Веревочное дерево, - уверенно предположил Карим, - из его волокон плетут канаты. - И пока господа не заметили, как дернулся один змеевидный отросток, поспешно увел их прочь.

Ночевали у пещеры. Карим тихо смешался с окрестностью, изучал лес изнутри. Вернулся совершенно бесшумно, успел словить обрывки.

- ... не получил ответа, перехватывают...

- ... доверять, предатели...

- ... если проводник... тихо.

Насвистывая легкомысленную мелодию, Карим вынырнул из-под кроны, деловито распотрошил котомку, вывернул остатки, заботливо упакованные хозяйкой, закинул в котел.

Луна заботливо баюкала свернувшуюся калачиком землю, стрекотом кузнечиков и шелестом листвы напевала колыбельную. Неблизким огнем вспыхнули три мертвые недвижные точки, уставились на пустой костер. Кто-то невидимый обдал шею Карима горячим паром, будто языком лизнул, заскрипел, исчез. Карим вытянул руку, на ней тут же осело чирикающее светящееся пятнышко, очистило перышки, взъерошилось, уснуло. Осторожно, чтобы не разбудить "спящих", он устроил продрогшего фееныша на постели из трав, поближе к огню - все равно скоро растает. Подкормил огонь - бесы так и не показались. Подумал, чем сейчас заняты в Бараде бабка с дедом, плавно скользнул мыслями на элементаля, подозрительно огляделся. Взглянул на нанимателей. Сутулый лежал на спине, вид имел грозный и притворный, грудь опадала неровно, уши чутко настроены на волну проводника. Благородный спал, зрачки под опущенными веками беспокойно подергивались.

Утром наскоро собрались, снова в седло. Карим пытался найти хоть одну птицу, но крылатые словно растворились. Путь успели покрыть немалый, Карим уже даже пообвык и к безостановочному темпу передвижения, и к неразговорчивости спутников. На третий вечер пребывания в Кальене произошло нечто. На карауле стоял сутулый. Карим уже укрылся накидкой, сладко вытянулся, когда рядом с лагерем раздался треск. Карим глазом моргнуть не успел, как сутулый влетел в заросли. Вскочил благородный, обнажил меч, но после краткой борьбы в свете огня обрисовались композиция: сутулый, тычащий острием в грудь слабо трепыхавшегося человека.

- Говори, кто тебя послал! - рявкнул сутулый.

- Думаю, жажда наживы денег, - вклинился Карим, - хотя для разбойника он малость щупловат. И одинок.

- Заткнись! Это ведь ты дал ему наводку!

Несколько мгновений Карим всерьез раздумывал о возможности побега: в обвалявшемся разбойнике он наконец опознал давешнего юнца из постоялого двора. Едва ли пареньку хватит ума смолчать об их знакомстве, и уже сам факт последнего станет для кровожадного сутулого неоспоримым доказательством каримовой причастности. Карим скосился на благородного, перехватил серьезный пытливый взгляд, вздохнул.

- Я его знаю. И могу вас заверить, он не разбойник.

- Кто же?

- Мне известно, что он охранял купеческий отряд, которому не довелось выйти из Кальена. Обратно в лес его привела жажда мести. Спросите его сами.

Благородный кивнул.

- Я поверю тебе.

- Командир! - взвыл сутулый.

- Обвинить его в сговоре легко, - ответил тот, - гораздо труднее доказать его невиновность. Да и кроме того, я не верю, что они действовали сообща. Что с ним?

Сутулый погрыз Карима взглядом, обернулся к юнцу.

- Без сознания.

- Надо перенести его поближе к костру.

На юнце нашлось множество царапин и порезов, и ни единой колотой раны. Странно для человека, погнавшегося за разбойниками. Карим тщательно ощупал голову - нет ли гадов, - смыл грязь. Мысленно подсчитал: с момента, как юнец умчался, задирая коний хвост, прошло чуть больше двух недель. Непохоже, что достиг своей цели. На всякий случай Карим порылся среди своих запасов, вытащил бутыль, капнул мази.

- Что это? - внезапно спросил благородный.

- Настойка, она быстрее заживит ссадины.

- Знакомый запах.

- Это коготник, - Карим улыбнулся, - мое извинение бабке.

- Ты смазываешь царапины настоем из коготника?

- Это действительно помогает, кожа заживает в разы быстрей. Шрамы, конечно, остаются, но зато коготник не позволит никакой заразе проникнуть в кровь. Но что это за выражение на вашем лице, господин? Уж не думали ли вы, что я собираюсь его отравить?

- Откуда ты родом, Карим?

Карим засиял.