Небесные (СИ)

А между тем проявлять враждебность было решительно некому. Земли, которые пересекали, были преимущественно горными, не обитали здесь даже крестьяне. Быть может, прятался среди холмов и извилин какой-нибудь горный народец, но делал это так искусно, что остался не более, чем предположением. К некоторому разочарованию Карима, не было здесь и чудес: сплошные гряды да возвышенности, ощетинившиеся голыми пиками деревьев. Раз подуставший Карим взобрался на невысокую гору, сверху наблюдал, как обтекает ее вооруженная масса, скатился, встретил их на другой стороне, к вящему неудовольствию сутулого.

- Что за дело было у тебя в Баль-Гуруше? - поинтересовался однажды на привале благородный.

Карим собрался поведать собравшимся вокруг костра какую-нибудь умопомрачительную историю, но когда открыл рот, внезапно полилось полупризнание:

- В давние-давние времена, когда на свете не было королей, а солнце было синим, я запал в сердце одной восхитительной барышни, чьи очи были темней земли, а уста мягче мысли. Ее отец, богатейший и известнейший в мире купец, был против ее замужества на бедном отроке, у которого за душой были лишь любовь да отвага, а потому, с величайшим сожалением в сердце и слезами на глазах я был вынужден оставить милую мою сударыню и отправиться на поиски счастья. Долго ли, коротко ли бродил я по свету, пока не пристроился конюшим. Хозяин мой, добрейший господин, был человеком честным и благодетельным, и работать на него было одно удовольствие. Сколько прошло времени, уже и не упомню, но однажды приют в его доме нашла группа купцов, среди которых я с огромным удивлением признал брата моей барышни. К счастью или к несчастью, мое лицо не показалось ему знакомым, и он отворотился от меня с такой же легкостью, с которой отворился бы и от пахаря. Случайно я стал свидетелем их разговора с хозяином. На вопрос, куда господин держит путь, молодой купец развернул грамоту, на которой была изложена просьба старика-купца, просившего давнего своего друга оказать подателю сей грамоты всяческие милости и помочь открыть торговое дело. Тогда я и не подозревал, какую роковую роль она сыграет в несчастной его жизни. Щедро отплатив за приют, утром следующего дня они тронулись в путь. Мысленно я пожелал им счастливой дороги, но пожелание мое так и осталось неуслышанным. Два солнца спустя остатки отряда вернулись обратно в наш двор. В дороге на купцов напали разбойники, выжили трое: юнец, не приходящий в сознание, бедный брат моей сударыни да рыжий стражник, охранявший отряд. К утру остался лишь юнец. Несчастный господин скончался, так и не успев назвать меня шурином, да пропал рыжий стражник. Когда же юнец пришел в себя, он поведал нам удивительную историю: стражник был заодно с нападавшими, он же нанес несостоявшемуся моему родственнику предательский удар в спину. Молодой господин, однако, сумел прорваться сквозь кольцо нападавших, и спасти юнца. Рыжий мерзавец отправился за ними следом. Услышав о таком злодействе, я поклялся отомстить убийце, однако меня крайне занимал один вопрос: отчего рыжий разбойник вернулся в наш двор вместе со своими жертвами, каждую секунду рискуя быть раскрытым? Лишь много лет спустя я получил ответ на этот вопрос.

- И каков же он был? - живо поинтересовался один здоровяк.

Карим оглядел собравшихся у костра слушателей, - а при его даре рассказчика их было немало, - сладко потянулся и молвил:

- А это уже другая сказка.

Три солнца спустя они перевалили Сотницкие Всхолмья. Дальше дорога выравнивалась, но ближе к Каборркой провинции вновь превращалась в кручи. Игрушечного генерала такой факт неимоверно радовал. Карима, совершенно не знакомыми с маневрами и тактиками, такое поведение только удивляло: разве не значит это, что войску придется терять время, обходя препятствия?

- Мы сможем подойти к сарийцам с тыла незамеченными, - пояснил благородный.

- Разве они настолько недалеки, что не выставляют дозор?

Благородный улыбнулся. Странные складывались у Карима отношения с дальним родственником: тот вроде и не приближался, но вместе с тем наблюдал издалека. Что рассчитывал увидеть? На всякий случай Карим сиял.

- Я хотел бы познакомить тебя с Лисом, моим младшим братом. Ему было бы приятно узнать, что у нас есть единокровный родственник, да еще и из... восточных земель Кнотта.

- Какой он? Ваш брат?

- Лис? Все говорят, мы разные и мало похожи на братьев. В отличие от меня, он мягче. Он деликатен и тактичен, истинное удовольствие ему доставляет рисование с утра до ночи. Его кисть точна, а картины словно наполнены жизнью. Он не приемлет насилия, война приводит его в ужас, а от самого вида крови может потерять сознание. Он не любит раздоров. Во дворце нет ни одного человека, который мог бы таить на него зло. Бедный Лис, должно быть, ему тяжело пришлось, когда до Амшера докатилась весть о моей смерти.

- Отчего же?