Небесный Путь в Россию. Дневник Военкора

Пока я расхаживала взад-вперёд по платформе в Рязани в ожидании поезда, который должен был отвезти меня в Москву, к вокзалу медленно подошёл длинный тяжёлый состав, уже проделавший долгий путь из Ташкента. К своему удивлению, я заметила, что локомотивом управляла женщина. Её обветренное, но всё ещё молодое лицо было очень красивым, обладая весьма строгими, будто точёными чертами и глубоко посаженными голубыми глазами. Дружелюбно наклонившись из окна, она ответила на пару моих вопросов, а несколько дней спустя, когда была свободна от дежурства, смогла вновь встретиться со мной, дабы обстоятельно побеседовать. Мы сидели в тишине маленького кабинета, и за чашками некрепкого чая и конфетами она поведала мне свою историю.

"Как вы уже знаете, меня зовут Валентина Шаповалова, и мне тридцать шесть лет, – начала она размеренным, чуточку певучим голосом, столь типичным для русских женщин. – Я родилась и выросла во Владивостоке. Позже я приехала в Москву, чтобы поступить в Институт инженеров транспорта. Почему? Потому что меня всегда завораживали паровозы, с тех пор как я себя помню. Окончив институт, я стала работать, как это у нас называется, 'помощником машиниста'. И делала это в течение двух лет. Позже, когда я стала полноценным инженером, мне доверили управлять тяжёлым товарным поездом на линии Москва – Рыбное. Зимой – из-за метелей, вьюг и снежных заносов – иногда приходилось довольно трудно, особенно набрать требуемую техническую скорость. Однако я во всём разобралась, и потому меня перевели на более важную линию. Во время финской войны я водила свой товарный состав к фронту и обратно, и так как мне повезло ни разу не попасть в аварию, я была награждена этим знаком 'Почётному железнодорожнику'". Она указала на нагрудный знак, приколотый к её блузке.

"А тот, что рядом с ним, – продолжила она, указывая на орден, – это 'Знак Почёта', который был вручён мне правительством за успешную транспортировку военного снаряжения и боеприпасов под огнём в этой нынешней войне. Мой поезд бомбили четыре раза.

Что я в таких случаях делала? Ох, ну, я должна была сама решать, как быть. Мне приходилось полностью полагаться на свои собственные суждения, действуя как лучше при тех или иных обстоятельствах. Боялась? Нет, не за себя. Я больше беспокоилась за паровоз. Мне было неприятно думать, что в него могут попасть, ведь он был таким красивым, таким мощным. Но, к счастью, они так до нас и не добрались.

Я навсегда запомню в мельчайших деталях первый налёт. Это было в Москве в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое июля 1941-го года. Мой состав загрузили кучей взрывчатки, и как только в городе зазвучали сирены, мне было приказано срочно убираться со станции. Конечно же, учитывая то, что происходило вокруг, мой поезд представлял собой ужасную угрозу. Если бы в него угодила бомба, то разнесло бы всех и вся в радиусе многих километров. Итак, я помчалась на полной скорости и с разрешающими сигналами семафоров и светофоров на всех участках – вот как хотели железнодорожные службы, чтобы я оказалась как можно дальше от города. Позади нас фашистские самолёты уже атаковали Москву.

Всё шло неплохо, но тут я заметила, что за нами гонится один из них. В следующую минуту он, осветив прожектором мой поезд и снизившись, сделал несколько кругов, а затем сбросил что-то похожее на зажигательную бомбу. Раздался ужасный взрыв, и столб пламени и пыли поднялся в поле справа от меня. Но он был слишком далеко и не причинил нам вреда. Стиснув зубы, я продолжала гнать что есть мочи, в то время как с обеих сторон от нас продолжали падать бомбы. К счастью, они ни разу не упали достаточно близко, иначе бы меня здесь не было, чтобы рассказать вам о случившемся дальше.

Что ж, как раз в тот миг, когда я думала, что меня вот-вот разнесёт в клочья, московские прожектора поймали тот немецкий бомбардировщик, и вели в своих лучах, пока наши лётчики, словно ястребы, его атаковали. Ему стало не до нас, и я смогла улизнуть, продолжая мчаться, пока не оказалась где-то в восьмидесяти километрах. Там я остановилась, перевела дух, вновь тронулась в путь и в конце концов добралась до места назначения".

"И за это вас наградили?" – спросила я.

Она серьёзно кивнула: "Да, за тот случай и ещё три бомбёжки" (новое русское слово, обозначающее бомбардировку), "хотя в другие разы я уже не везла взрывчатку. Позже меня перевели с товарных поездов на пассажирские. В настоящее время я, как вы знаете, работаю на линии Москва – Рязань. Кстати, вы обратили внимание на мой паровоз? Он просто красавец. Его зовут Серго – сокращённо от Сергея Орджоникидзе. Понимаете, сейчас выпускают две серии новейших локомотивов именно такого типа: одна называется 'Сергей Орджоникидзе', а другая – 'Иосиф Сталин'. Эти паровозы самые лучшие и мощные в стране".

"А как у вас с личной жизнью?" – спросила я.